• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Лондон Д. / Морской волк

Морской волк [17/20]

Скачать полное произведение

    - Господи, господи! - хрипло простонал он и в беспредельном отчаянии снова потряс кулаками.
     Это было страшно. Я задрожал, по спине у меня пробежа мурашки, и холодный пот выступил на лбу. Вряд ли есть на свете зрелище более ужас- ное, чем вид сильного человека в минуту крайней слабости и упадка духа.
     Но огромным усилием воли Волк Ларсен взял себя в руки. Поистине это стоило ему колоссального усилия. Все тело его сотрясалось от напряжения. Казалось, его вот-вот хватит удар. Лицо его страшно исказилось - видно было, как он старает овладеть собой. Потом силы снова оставили его. Вновь сжатые кулаки поднялись над головой, он застонал, судорожно вздох- нул раз, другой, из груди его вырвались рыдания. Наконец ему удалось овладеть собой. Я опять увидел прежнего Волка Ларсена, хотя какая-то слабость и нерешительность все еще проскальзывали в его движениях. Энер- гично, как всегда, он шагнул к трапу, но все же в его походке чувствова- лась эта слабость и нерешительность.
     Признаться, тут уж я испугался - незакрытый люк находился как раз на его пути и выдавал мое присутствие. Но вместе с тем мне стало досадно, что он может поймать меня в такой трусливой позе - срчившимся позади стола, - и я решил, пока не поздно, появиться передим, что тут же и сделал, бессознательно приняв вызывающую позу. Но Волк Ларсен не замечал ни меня, ни открытого люка. Прежде чем я успел понять, в чем дело, и что-либо предпринять, он уже занес ногу над люком и готов был ступить в пустоту. Однако, не ощутив под ногой твердой опоры, он мгновенно преоб- разился. Да, это был уже прежний Волк Ларсен. Вторая нога его еще не ус- пела оторваться от пола, как он одним могучим прыжком перенес свое на- чавшее падать ло через люк. Широко раскинув руки, он плашмя - грудью и животом - упал на пол по ту сторону люка и тут же, подтянув ноги, отка- тился в сторону, прямо в сложенные мною около крышки люка продук и белье.
     Я увидел по его лицу, что он все понял. Но прежде, чем я успел что-нибудь сообразить, он уже надвинул на люк крышку. Тут наконец понял все и я. Он думал, что поймал меня в кладовой. Он был слеп - слеп, - как летучая мышь! Я следил за ним, затаив дыхание, страшась, как бы он не услышал меня. Он быстро подошел к своей каюте. Я видел, что он не сразу нащупал дверную ручку. Надо было пользоваться случаем, и я быстро, на цыпочках, проскользнул через каюткомпанию и поднялся по трапу. Ларсен вернулся, таща за собой тяжелый морской сундук, и надвинул его на крышку люка. Не удовольствовавшись этим, он приволок второй сундук и громоз- дил его на первый. Затем подобрал с пола мой джем и белье и положил нстол. Когда он направился к трапу, я отступил в сторону и тихонько пере- катился через палубу рубки.
     Ларсен остановился на трапе, опираясь руками о раздвижную дверцу. Он стоял неподвижно и пристально, не мигая, смотрел куда-то в одну точку. Я находился прямо перед ним, футах в пяти, не больше. Мне стало жутко. Я чувствовал себя каким-то призракомневидимк. Я помахал рукой, но не привлек его внимания. Однако, когда теньт моей руки упала на его лицо, я сразу заметил, что он это почувствов. Лицо его напряглось; он явно пытался понять и проанализировать неиданно возникшее ощущение. Он по- нимал, что это какое-то воздействие извне, какое-то изменение в окружаю- щей среде, воспринятое его чувства. Я замер с поднятой рукой; тень ос- тановилась. Ларсен начал медленно поворачивать голову то в одну сторону, то в другую, наклонять и поднимать ее, заставляя тень двигаться по его лицу и проверяя свои ощущения.
     Я следил за ним и был, в свою очередь, поглощен желанием выясни, каким образом удается ему ощутить такую невесомую вещь, как тень. Еи б у него были повреждены только глазные яблоки или если б его зрительные нервы были поражены не полностью, все объяснялось бы просто. Но он явно был слеп. Значит, он ощущал разницу в температуре, когда тень падала на его лицо. Или - почем знат- это было пресловутое шестое чувство, сооб- щавшее ему о присутствии постороннего предмета?
     Отказавшись, как видно, от попыток определить, откуда падает тень, он поднялся на палубу и пошел на бак поразительно уверенно и быстро. И все же было заметно, что идет слепой. Теперь-то я это ясно видел.
     Он нашел на палубе мои башмаки и унес их с собою в камбуз: мне было и смешно и досадно. Я еще остался посмотреть, как он разводит огонь и ва- рит себе пищу. Потом снова прокрался в кают-компанию, забрал джем и белье, проскользнул мимо камбуза, спустился на берег и босиком отправил- ся к Мод - дать отчет о своей вылазке.
    
    
     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
    
     Такое несчастье, что "Призрак" потерял мачты. Ао мы могли бы уплыть на нем отсюда. Как вы думаете, Хэмфри?
     Я взволнованно вскочил на ноги.
     - Надо подумать, надо подумать! - вскричал я и зашагал взад и вперед.
     Глаза Мод расширились, она с надеждой следила за мной. Она так верила в меня! Мысль об эм придавала мне силы. Я вспомнил слова Мишле: "Для мужчины женщина же, чем была Земля для своего легендарного сына: сто- ило ему пасть ц и прикоснуться губами к ее груди, как силы возвраща- лись к нему"Только теперь по-настоящему понял я глубокий смысл этих слов. Нет,ало сказать "понял" - я ощутил это всем своим существом! Мод для меняыла тем, о чем говорил Мишле: неисчерпаемым источником силы и мужества. Взглянуть на нее, пумать о ней было для меня достаточно, чтобы почувствовать новый прилив сил.
     - На попытаться, надо попытаться, - рассуждал я вслух. - То, что делали другие, могу сделать и я. А если даже никто этого раньше не де- лал, все равно я сделаю.
     - Что именно? Ради бога, не томите меня, - потребовала объяснения Мод. - Что вы можете сделать?
     - Не я, а мы, - поправился я. - Как что? Ясно - установить на "Приз- раке" мачты и уплыть отсюда.
     - Хэмфри! - воскликнула она.
     Я был так горд своим замыслом, словно уже привел его в исполнение.
     - Но как же это осуществить? - спросила она.
     - Пока не знаю, - сказал я. - Знаю только одно - я сейчас способен совершить все, что захочу.
     Я горделиво улыбнулся ей, чрезмерно горделиво, должно быть, потому что она опустила глаза и некоторое время молчала.
     - Но вы забываете, что существует еще капитан Ларсен, - сказала она.
     - Слепой и беспомощный! - не задумываясь, отвечал я, отметая его в сторону, как нечто совсем несущественное.
     - А его страшные руки! А как он прыгнул через люк - вы же сами расс- казывали!
     - Но я рассказывал еще и о том, как мне удалось выбраться из ка- ют-компании и удрать от него, - весело возразил я.
     - Босиком, без башмаков!
     - Ну да, башмакам не удалось удрать от него без помощи моих ног!
     Мы рассмеялись, а потомтали уже всерьез обсуждать план установки мачт на "Призраке" и возвращения в цивилизованный мир. У меня еще со школьной скамьи сохраниль кое-какие, правда, довольно смутные, позна- ния по части физики, аа последние месяцы я приобрел некоторый практи- ческий опыт в использовании механических приспособлений для подъема тя- жестей. Однако когда мы подошли к "Призраку", чтобы основательно осмот- реть его, то один вид этих огромных мачт, покачивавшихся на волнах, признаюсь, чуть не поверг меня в отчаяние. С чего начать? Если бы держа- лась хоть одна мачта, чтобы мы могли прикрепить к ней блоки! Так ведь нет! У меня было такое ощущение, словно я задумал поднять сам себя за волосы. Я понимал законы рычагов, но где же было взять точку опоры?
     Грот-мачта была длиной футов в шестьдесят - шестьдесят пять и у осно- вания, там, где она обломилась, имела пятнадцать дюймов в диаметре. Ве- сила она, по моим примерным подсчетам, никак не менее трех тысяч фунтов. Фок-мачта была еще толще и весила верных три с половиной тысячи фунтов. Как же подступиться к этому делу?
     Мод безмолвно стояла возле меня, а я уже разрабатывал в уме приспо- собление, которое моряки называют "временной стрелой". Но хотя стрела давно известна морякам, я изобрел ее заново на Острове Усилий. Связав концы двух стеньг, подняв и укрепив их на палубе наподобие перевернутой буквы "V" и привязав к ним блок, я мог получить необходимую мне точку опоры. А к первому блоку можно будет, если потребуется, присоединить и второй. Кроме того, в нашем распоряжении был еще брашпиль!
     Мод видела, что я уже нашел решение, и с горячим одобрением взглянула на меня.
     - Что вы собираетесь делать? - спросила она.
     - Обрубать снасти! - ответил я, указывая на перепутавшиеся снасти, висевшие заортом.
     Мне самому понравились эти слова - такие звучные и решительные. "Об- рубать снасти!" Ну кто бы мог еще полгода назад усшать такую подлинно матросскую фразу из уст Хэмфри Ван-Вейдена!
     Воятно, и в голосе моем и в позе было нечто мелодраматическое, так как Мод улыбнулась. Она мгновенно подмечала все нелепое и смешное, безо- шибочно улавливала малейший оттенок фальши, преувеличения или бах- вальства. Это находило отражение и в ее творчестве и придавало ему осо- бую ценность. Серьезный критик, обладающий чувством юмора и силой выра- жения, всегда заставит себя слушать. И она умела это делать. Ее способ- ность подмечать смешное была не чем иным, как свойственным всякому ху- дожнику чувством меры - Я припоминаю это выражение, оно попадалось мне в книгах, - с улыб- кой обронила она.
     Но чувство меры достаточно развито и у меня, и я сконфузился. У гор- деливого повелителя стихий вид в эту минуту был, вероятно, самый жалкий.
     Мод с живостью протянула мне руку.
     - Не обижайтесь! -казала она.
     - Нет, вы правы, - не без усилия промолвил я. - Это ороший урок. Слишком много во мне мальчишеского. Но это все пустяки. А только нам придется все же обрубать снасти. Если вы сядете вместе со мной в шлюпку, мы подойдем к шхуне и попытаемся распутать этот клубок.
     - "В зубы нож - и марсовые лезут снасти обрубать", - процитировала Мод, и до конца дня мы весело трудились.
     Ее задача заключалась в том, чтобы удерживать шлку на месте, пока я возился с перепутавшимися снастями. И что там творилось! Фалы,ванты, шкоты, ниралы, леера, штаги - все это полоскалось в воде, и волны все больше и больше переплетали и перепутывали их. Я старался обрубать не больше, чем было необходимо, и мне приходилось то протаскивать длинные концы между гиками и мачтами, то отвязывать фалы и ванты и укладывать их бухтой на дне лодки, то, наоборот, разматывать их, чтобы пропустить сквозь обнаружившийся узел. От этой работы я скоро промок до нитки.
     Паруса тоже пришлось кое-где разрезать; я с великим трудом справлялся с тяжелой намокшей парусиной, но все же до наступления ночи сумел выта- щить все паруса из воды и разложить их на берегу для просушки. Когда пришло время кончать работу и идти ужинать, мы с Мод уже совершенно вы- бились из сил, но успели сделать немало, хотя с виду это и не было за- метно.
     На следующее утрмы спустились в трюм шхуны, чтобы очистить степсы от шпоров мачт. Мод очень ловко принялась помогать мне. Но лишь только взялись мы за дело, как на стук моего топора отозвался Волк Ларсен.
     - Эй там, в трюме! - долетело к нам с палубы через открытый люк.
     При звуке этого голоса Мод инстинктно придвинулась ко мне, как бы ища защиты, и, пока мы с Ларсеном пеговаривались, она стояла рядом, держа Меня за руку.
     - Эй там, на палубе! - крикнул я в ответ. - Доброе утро!
     - Что вы делаете в трюме? - спросил Волк Ларсен. - Хотите затопить мою шхуну?
     - Напротив, хочу привести ее в порядок, - отвечал я.
     - Какого дьявола вы там приводите в порядок? - озадаченно спросил он.
     - Подготавливаю кое-что для установки мачт, - пояснил я как ни в чем не бывало, словно поставить мачты было дляеня сущим пустяком.
     - Похоже, что вы и впрямь твердо стали на ноги, Хэмп! - услышали мы его голос, после чего он некоторое время молчал.
     - Но послушайте, Хэмп, - окликнул он меня снова. - Вы не можете этого сделать.
     - Почему же не могу? - возразил я. - Не только могу, но уже делаю.
     - Но это моя шхуна, моя частная собственность. Что, если я не разрешу вам?
     - Вы забываете, - возразил я, - что вы теперь уже самый большой кусок закваски. Это было раньше, тогда вы могли, по вашему выражению, сожрать меня. Но за последнее время вы сократились в размерах, и сейчас я мо сожрать вас. Закваска перестоялась.
     Он рассмеялся резким, неприятным схом.
     - Ловко вы обратили против меня мою философию! Но смотрите, ношиби- тесь, недооценив меня. Предупреждаю вас для вашего же блага!
     - С каких это пор вы стали филантропом? - осведомился я. - Согласи- ть, что, предупреждая меня для моего же блага, вы проявляете непосле- довательность.
     Он будто и не заметил моего сарказма и сказал:
     - А ли я возьму да захлопну люк? Сейчас вы уж меня не проведете, как в тот раз, в кдовой.
     - Волк Ларсен, - решительно сказал я, впервые называя его так, как привык называть за глаза. - Я не способен застрелить человека, если он беспомощен и не оказывает сопротивления. Вы сами убедили меня в этом - к нашему взаимному удовлетворению. Но предупреждаю вас, и не столько для вашего блага, сколько я своего собственного, что при первой вашей по- пытке чем-нибудь повредить мне я застрелю вас. Я и сейчас могу сделать это. А теперь, если вам так хочется, можете попробовать закрыть люк.
     - Так или иначе, я запрещаю вам, решительно запрещаю хозяйничать на моей шхуне!
     - Да что с вами! - укорил я его. - Вы все твердите, что это ваш ко- рабль, так, словно это дает вам какие-то моральные права. Одко вы ни- когда не считались с правами других. Почему же вы думаете,что я буду считаться с вашими?
     Я подошел к люку, чтобы увидеть его лицо. Это было совсем не то лицо, которое я видел в последний раз,огда втайне наблюдал за ним: сейчас оно было лишено всякого выражения, и вызываемое им неприятное ощущение еще усиливалось устремленным в одну точку взглядом широко открытых, не- мигающих глаз.
     - И даже жалкий червь, как Хэмп, его корит с презреньем!.. - насмеш- ливо произнес он, но лицо его оставалось бесстрастным.
     - Как поживаете, мисс Брустер? - помолчав, неожиданно проговорил он.
     Я вздрогнул. Мод не издала ни звука, даже не шевельнулась. Неужели у него еще сохранились остатки зрения? Или оно снова возвращалось нему?
     - Здравствуйте, капитан Ларсен, - ответила Мод. - Как вы узли, что я здесь?
     - Услышал ваше дыхание. А Хэмп делает успехи, как вы считаете?
     - Не могу судить, - промолвила она, улыбнувшись мне, - я никогд не знала его другим.
     - Жаль, что вы не видали его раньше!
     - Я принимал лекарство под названием "Волк Ларсен", и в довольно большидозах, - пробормотал я. - До и после еды.
     - Я еще раз повторяю, Хэ, - угрожающе проговорил он, - оставьте мою шхуну в покое!
     - Да разве вам самому не хочется выбраться отсюда? - удивленно спро- сил я.
     - Нет, - ответил он, - я хочу умереть здесь.
     - Ну, а мы не хотим! - решительно заявил я и снова застал топором.
    
    
     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
    
     На другой день, расчистистепсы и подготовив все необходимое, мы принялись втаскивать на бт обе стеньги, из которых я намеревался соо- рудить временную стрелуГрот-стеньга имела в длину более тридцати фу- тов, фор-стеньга была немного короче. Задача предстояла нелегкая. Взяв ходовой конец тяжелых талей на брашпиль, а другим концом прикрепив их к основанию грот-стеньги, я начал вращать рукоятку брашпиля. Мод следила за тем, чтобы трос роо ложился на барабан, а сходящий конец укладывала в бухту.
     Нас поразило, с какой легкостью пошла вверх стеньга. Брашпиль был усовершенствованной системы и давал огромный выигрыш в силе. Но, разуме- ется, выигрывая в силе, мы теряли в расстоянии. Во сколько раз брашпиль увеличивал мои силы, во столько же раз увеличивалась и длина троса, ко- торый я должен был выбрать. Тали медленно лзли через борт, и чем выше поднималась из воды стеньга, тем труднее становилось вертеть рукоятку.
     Но когда шпор стеньги поравнялся с планром, дело застопорилось.
     - Как я об этом не подумал! - вырвалось уеня. - Теперь придется на- чинать все сызнова.
     - А почему не прикрепить тали поближе к середине стеньги? - спросила Мод.
     - С этого мне и следовало начать! - сказал я, крайне недовольный со- бой.
     Потравив тали, я спустил стьгу обратно. Потом прикрепил тали при- мерно на расстоянии трети ее длины от шпора. Проработав час, с небольши- ми перерывами на отдых, я снова поднял стеньгу, но она опять застряла на полдороге. Шпор стеньги на восемь футов торчал над планширом, но выта- щить ее всю на борт по-прнему было невозможно. Я сел и стал размышлять над этой задачей. Впрочем, довольно скоро я с торжествующим видом вско- чил на ноги.
     - Знаю теперь, что делать! - воскликнул я. - Надо было прикрепить та- ли у центра тяжести. Ну ничего! Это послужит нам наукой, когда мы будем поднимать на борт все остальное.
     Снова пришлось спустить стеньгу в воду и начать все сначала. Но на этот раз я неправильно рассчитал положение центра тяжести, и когда стал тянуть наверх, вместо шпора стеньги пошла ее верхушка. Мод была в отчая- нии, но я засмеялся и сказал, что сойдет и так.
     Показав ей, как держать рукоятку и как по команде потравить тали, я ухватился обеими руками за стеньгу и попытался перевалить ее через борт. Мне показалось, что цель уже достигнута, и я велел Мод травить, но тут стеньга вдруг перевесилась и - как ни старался я ее удержать - свалилась за борт. Тогда я снова взялся за рукоятку и вернул стеньгу в прежнее по- ложение. У меня появилась новая мысль. Я вспомнил о хватталях - не- большом подъемном приспособлении с двушкивным и однкивным блоками.
     В ту минуту, когда я уже наладил хват-тали, на полубе у противополож- ного борта появия Волк Ларсен. Мы поздоровались и больше не обменялись ни словом. Он мог видеть, что мы делаем, но, усевшись в стороне, на слух следил за ходом работы.
     Еще раз напомнив Мод, чтобы она потравила трос брашпилем, как только я подам команду, я взялся за хват-тали и принялся тянуть. Стеньга начала медленно наклоняться и скоро легла, покачиваясь, поперек планшира. И тут, к своему удивлению, я обнаружил, что травить незачем, в сущности, требовалось совершенно обратное. Закрепив хват-тали, я перешел к брашпи- лю и начал вытягивать стеньгу дюйм за дюймом, пока она в не перевали- лась через планшир и не упала на палубу.
     Я посмотрел на часы. Был уже полдень.
     У меня ломило спину, и я чувствовал себя смертельно усталым и голод- ным. И за целое утро нам удась поднять на палубу одну только стеньгу.
     Только тут я по-настоящему понял, как огромна предстоявшая нам рабо- та. Зато я уже кое-чему научился. После обеда дело будет лучше спо- риться, решил я. И не ошибся.
     В час дня, отдохнув и основательно подкрепившись, мы вернулись на шхуну. Меньше чем через час гротстеньга уже лежала на палубе, и я взялся за сооружение стрелы. Связав верхушки обеих стеньг так, что более длин- ная выступала несколько дале, я прикрепил в месте соединения двушкив- ный блок гафель-гарделя. В сочетании с одношкивным блоком и самим га- фельгарделем это дало мне подъемные тали. Чтобы шпоры стрелы не разъеха- лись в стороны, я прибил к палубе толстые планки. Когда все было готово, я привязал к верхушке стрелы трос и взял его на брашпиль. Я все больше и больше проникался верой в этот брашпиль - ведь благодаря ему мои силы неизмеримо возрастали. Как уже повелось. Мод следила за тросом, а я вер- тел рукоятку. Стрела поднялась.
     Но тут я обнаружил, что забыл закрепить стрелу оттяжками. Пришлось взбираться на верхушку стрелы, что я и проделал дважды. Наконец оттяжки были прикреплены и стрела расчалена к носу, к корме и к бортам. Начинало смеркаться. Волк Ларсен, который все время сидел в отдалении и в полном молчании прислушивался к нашей работе, ушел в камбуз и занялся приготов- лением ужина. У меня так разломило поясницу, что я не мог ни согнуться,и разогнуться, но зато с гордостью смотрел на дело своих рук. Результа- ты были налицо. Как ребенок, получивший новую игрушку, я сгорал от не- терпения - мне до смерти хотелось поднять что-нибудь своей стрелой.
     - Жаль, что темнеет, - сказал я. - Уж очень хочется поглядеть, как она будет действовать.
     - Не будьте таким ненасытным, Хэмфри! - пожурила меня Мод. - Не за- будьте, завтра опять предстоит работа. А ведь вы еле стоите на ногах.
     - А вы? - с участием поспешил спросить я. - Вы, должно быть, страшно устали. Мод! Как вы работали! Это же поистине геройство. Я горжусь вами.
     - А я вами и подавно. И с большим основанием, - отозвалась она и пос- мотрела мне прямо в глаза. Сердце у меня сладко защемило - ее глаза так ласково лучились, и яловил в них какое-то новое выражение. Я не понял его, но необъяснимый восторг охватил меня. Мод опустила глаза. А когда она снова подняла и- они смеялись.
     - Если б только наши знакомые могли видеть нас сейс! - сказала она. - Посмотрите, на что мы стали похожи! Вы когда-нибудь задумывались над этим?
     - О да, и не раз, я же вижу вас перед собо - отвечал я, думая о том, что мог означать этот огонек в ее глазах и почему она так внезапно перевела разговор на другую тему.
     - Помилуйте! - воскликнула она. - На что ж я похожа?
     - Боюсь, что на огородное пугало, - сказал я. - Посмотрите только на свою юбку: подол в грязи, повсюду дыры! А блузкто вся в пятнах! Не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы сказать, что вы готовили пищу над костром и вытапливали котиковый жир. А головной убор один чего стоит! И это та самая женщина, которая написала "Вынужденный поцелуй"!
     Она сделала мне глубокий, церемонный реверанс и начала, в свою о- редь:
     - Что касается вас, сэр...
     Минут пять мы поддразнивали друг друга, но под этими шутками чувство- валось что-то другое, серьезное, и я невольно связывал это новым выра- жением, промелькнувшим в глазах Мод. Что это было? Неуже наши глаза говорили помимо воли? Я знал, что мои глаза уже выдавал меня не раз, хотя я и приказывал им молчать. Неужели Мод все же прочла в них призыв? И неужели ее глаза отозвались на него? Что значил этотеплый мерцающий огонек и то неуловимое, что я почувствовал в них и что нельзя определить Словами? Но нет, это было невозможно! этого не могло быть! Я ведь не был искушен в толковании красноречивых взглядов, я - Хэмфри Ван-Вейден, кни- гочей и затворник, влюбившийся нежданно-негаданно. И для меня любить и ждать, стараться заслужить любовь было уже блаженством.
     Мы сошли на берег, продолжая подшучивать друг над другом, а я все ду- мал ою думу, пока очередные дела не отвлекли меня.
     - Какая, право, досада! Работаешь целый день не покладая рук, а потом нельзя даже спокойно поспать ночью! - посетовал я после ужина.
     - Но ведь он же слеп. Какая опасность может нам грозить?
     - Я боюсь его и не верю ему. А теперь, когда он ослеп, - и подавно. Беспомощность только сильнее ообляет его. Впрочем, я знаю, что надо делать, завтра с утра завезу небольшой якорь и стяну шхуну с берега. Ве- чером мы будем возвращаться на шлюпке домой, а мистера Ларсена оставлять пленником на шхуне. Сегодня уж отдежурим еще одну ночь - в последний раз всегда как-то легче.
     Наутро мы поднялись спозаранок, и, когда рассвело, наш завтрак уж подходил к концу.
     - Ой, Хэмфри! - с отчаянием воскликнула вдруг Мод.
     Я взглянул на нее. Она смотрела на "Призрак". Поглядев ту же, я не заметил ничего необычного. Мод перевела глаза на меня, и я ответил ей недоумевающим взглядом.
     - Стрела!.. - дрожащим голосом оговорила Мод.
     О стреле-то я и позабыл! Я взглянул снова - и не увел ее на прежнем месте.
     - Если только он... - свирепо пробормотал я.
     Она успокаивающе коснулась моей руки.
     - Вам придется начать сызнова.
     - О, не беспокойтесь, я, конечно, бешусь понапрасну! Я ведь и мухи не обижу, - с горечью улыбнулся я. - И хуже всего то, что он это знает. Вы правы, если он уничтожил стрелу, я ничего ему не сдаю и начну все сыз- нова.
     - Но теперь уж я буду дежурить на шхуне, вырвалось у меня минуту спустя, - и если только он еще раз попытается что-нибудь сделать...
     - Но я боюсь освавться одна ночью на берегу! - очнувшись от своих безрадостных мыслей, услышал я голос Мод. - Если б можно было уговорить его помочь нам... Мы могли бы тогда тоже жить на шхуне - ведь это куда удобнее.
     - Так оно и будет, - довольно свирепо заявил я, вне себя от того, что моя драгоценная стрела уничтожена. - Я хочу сказать, что мы с ми будем жить на шхуне, а понравится это Ларсену или нет, мне все рав.
     Успокоившись, я рассмеялся:
     - Ведь это же сущее ребячество с о стороны. И глупо, конечно, что я злюсь.
     Но, когда мы взобрались на борт шхуны и увидели учиненный Волком Лар- сеном разгром, сердце у меня заныло. Стрела исчезла бесследно. Правая и левая оттяжки были перерублены, гафель-гардели разрезаны на куски. Лар- сен знал, что я не умею сплеснивать концы. Недоброе предчувствие охвати- ло меня. Я бросился к брашпилю. Да, он был выведен из строя. Волк Ларсен сломал его. Мы с Мод обменясь унылым взглядом. Потом я подбежал к бор- ту. Освобожденные мною отбрывков снастей мачты, гики и гафели исчезли. Ларсен нащупал удерживавшие их тросы и отвязал их, чтобы течение унесло весь рангоут в море.
     Слезы стояли на глазах у Мод, и я понял, что она плачет от огорчения за меня. Я и сам готов был заплакать. Прощай мечта об оснащении "Призра- ка"! Волк Ларсен потрудился на славу! Я сел на комингс люка и, подперев голову руками, предался черной меланхолии.
     - Он заслуживает смерти! - воскликнул я. - Но, да простит мне бог, у меня не хватит мужест стать его палачом!
     Мод подошла ко мне и, погладив меня по голове, словно ребенка, сказа- ла:
     - Успокойтесь, успокойтесь! Все будет хорошо. Мы взялись за правое дело и своего добьемся.
     Я вспомнил Мишле и прижался к Мод головой. И в самом деле, через ми- нуту силы вернулись ко мне. Эта женщина была для меня неиссякаемым ис- точником силы. конце концов стоит ли придавать значение тому, что про- изошло? Простая задержка, отсрочка. Отлив не мог унести мачты далеко, а ветра не было. Придется только еще повозиться, чтобы найти их и отбукси- ровать обратно. Но это было для нас уроком. Теперь я знал, чего ожидать от Волка Ларсена. А ведь он мог нанести нам еще больший урон, уничтожив нашу работу, когда она была бы ближе к концу.
     - Вон он идет! - шепнула мне Мод.
     Я поднял голову. Волк Ларсен медленно шело юту вдоль левого борта.
     - Не обращайте на него внимания! - шепнул я. - Он вышел посмотреть, как все это на нас подействовало. Делайте вид, будто ничего не произош- ло. Откажем ему хоть в этом удовольствии! Снимите туфли и возьмите их в руки.
     И вот у нас началась игра в жмурки со слепым. Когда он пошел к нам вдоль левого борта, мы проскользнули у правого и стали наблюдать за ним с юта: он повернул и пошел следом за нами на корму.
     Но он все же обнаружил наше присутствие, потому что уверенно произ- нес: "Доброе утро!" - и стал ждать ответа. Затем он направился на корму, а мы перебрались на нос.
     - Да ведь я же знаю, что вы на борту! - крикнул он, и я видел, как он напряженно прислушивается.
     Он напоминал мне огромного филина, который, испустив свой зловещий крик, слушает, не зашевелится ли вспугнутая добыча. Но мы не шевелились и двигались только тогда, когда двигалсон. Так мы и бегали по палубе, взявшись за руки, - словно двое детей, за которыми гонится великан-людо- ед, - пока Волк Ларсен, явно раздосадованный, не скрылся у себя в каюте. Мы давились смеху и весело переглядывались, обуваясь и перелезая че- рез борт влюпку. И, глядя в ясные карие глаза Мод, я забыл все причи- ненное нам зло и знал одно: что я люблю ее и что с нею найду в себе силы пробиться обратно в мир.
    
    
     ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
    
     Два дня мы с Мод бороздили шлюпке море, объезжая остров в поисках пропавшего рангоута. Только на трий день мы нашли его - весь целиком и даже нашу стрелу. Но, увы, в самом опасном месте - там, где волны с бе- шеным ревом разбивались о суровый юго-западный мыс. И как же мы работа- ли! Уже смеркалось, когда мы, совершенно обессиленные, причалили к нашей бухточке, таща на буксире гротмачту. Стоял мертвый штиль, и нам пришлось грести весь долгий путь.
     Еще день изнурительной и опасной работы - и к грот-мачте прибавились обе стеньги. На третий день я, доведенный до отчаяния такой проволочкой, связал вместе фок-мачту, оба гика и оба гафеля наподобие плота. Ветер был попутный, и я надеялся отбуксировать груз под парусом. Но вскоре ве- тер повернул, а затем и вовсе стих, и мы шли на веслах со скоростью че- репахи. Поневоле можно было пасть духом: я что было мочи налегал на вес- ла, но шлюпка почти не двигалась с места из-за тяжелого груза за кормой.
     Спускалась ночь, и, в довершение всех бед, подул ветер с берега. Мы уже не только не продвигались вперед, но нас стало сносить в открытое море. Я греб из последних сил, пока не выдохся. Бедняжка Мод, которая тоже выбивалась из сил, стараясь мне помочь и не слушая моих уговоров, в изнеможении прилегла на корму. больше не мог грести. Натруженные, рас- пухшие руки уже не держали вла. Плечи ломило, и, хотя в полдень я ос- новательно поел, после так работы у меня голова кружилась от голода.
     Я убрал весла и нагнулся над буксирным тросом. Но Мод схватила меня за руку.
     - Что вы задумали? - спросила она с тревогой.
     - Отдать буксир, - ответил я, отвязыватрос.
     Ее пальцы сжали мою руку.
     - Нет, нет, не надо! - воскликнула она.
     - Да ведь мы все равно ничего не можем сделать! - сказал я.- Уже ночь, и нас относит от берега.
     - Но подумайте, Хэмфри! Если мы не уплывем на "Призраке", нам на дол- гие годы, быть может, на всю жизнь, придется остаться на этом острове. Раз его до сих пор не открыли, значит, может быть, никогда и не откроют.
     - Вы забыли о лодке, которую мы нашли на берегу, - напомнил я.
     - Это промысловая шлюпка, - отвечала она, - и вы, конечно, понимаете, Хэмфри, что если б люди нее спаслись, они вернулись бы, чтобы соста- вить себе состояние натом лежбище. Они погибли, вы сами это знаете.

/ Полные произведения / Лондон Д. / Морской волк