• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Азимов А. / Немезида

Немезида [15/28]

Скачать полное произведение

    - Кого? Я никому не доверю эту роль.
     - Трудно представить себе более неподходящего сопровождающего, чем ты сама, - улыбнулся Генарр. - Ты совсем не знаешь планеты и боишься ее. Я бы не осмелился выпустить тебя ни при каких обстоятельствах. Мы можем довериться только одному человеку - мне.
     - Тебе? - Юджиния, казалось, потеряла дар речи.
     - А почему бы и нет? Никто не знает Эритро лучше меня. Если Марлена невосприимчива к чуме, то и я должен обладать таким же иммунитетом. За десять лет жизни на Эритро чума так и не задела меня. Больше того, самолет я поведу сам; значит, нам не понадобится пилот. Наконец, будучи рядом с Марленой, я смогу непосредственно наблюдать за ней. Если только я замечу хотя бы малейшие сбои в ее поведении, то мигом доставлю ее на станцию в кабинет сканирования.
     - И тогда, конечно, будет уже слишком поздно.
     - Нет, это совсем не обязательно. Не надо смотреть на чуму как на что-то типа "все или ничего". Известны случаи заболевания в легкой или даже очень легкой форме. Заболевшие чумой в легкой форме впоследствии выздоравливали и вели совершенно нормальный образ жизни. С Марленой ничего не случится, в этом я уверен.
     Юджиния съежилась в кресле; сейчас она казалась маленькой и беззащитной. Генарр непроизвольно обнял ее за плечи.
     - Юджиния, успокойся, забудь об этом хотя бы на неделю. Я обещаю, что Марлена не будет выходить на поверхность планеты по меньшей мере неделю, а может быть, и намного больше, если ее решительность поколеблется после того, как я покажу ей Эритро с самолета. А в полете она будет в герметичной кабине и в не меньшей безопасности, чем на станции. Ну а сейчас я хочу сказать тебе вот что: ведь ты астроном, не так ли?
     Юджиния бросила мимолетный взгляд на Генарра и безразличным тоном ответила:
     - Ну, конечно, ты же знаешь.
     - Значит, ты никогда не видела настоящего звездного неба. Астрономы вообще не знают, что это такое. - Они видят только свои приборы. Сейчас на Эритро ночь и на небе ни облачка. Пойдем на наблюдательную площадку. Поверь, ничто так не успокаивает и не умиротворяет, как звездное небо.
     47
     Генарр был прав. Астрономы никогда не смотрели на звезды. В этом не было необходимости. Они давали команды телескопам, фотокамерам и спектральным приборам, а затем приборами управлял компьютер по подготовленным теми же астрономами программам. Приборы выполняли команды, выдавали результаты анализов, строили графические модели. Астрономы задавали вопросы, а потом изучали ответы. Для этого незачем смотреть на звездное небо.
     Да и как вообще можно бесцельно взирать на звезды? Тот, кто занимается такой безделицей, не может быть астрономом, подумала Юджиния. У истинного астронома один лишь вид звезд должен вызывать беспокойство, желание работать. Поневоле сразу вспомнишь о неоконченных исследованиях, непоставленных вопросах, неразгаданных загадках. Только взглянув на звезды, один астроном сразу пойдет на свое рабочее место и включит приборы, а другой постарается отвлечься за книгой или у экрана головизора.
     Примерно так она говорила Зиверу Генарру, пока тот ходил по кабинету, проверяя, все ли выключено и убрано. (Он всегда был педантом, вспомнила Юджиния. В молодости это ее раздражало; может быть, правильнее было не раздражаться, а восхищаться. У Зивера столько положительных качеств, а у Крайла... Юджиния безжалостно терзала себя такими мыслями, вскоре решив, однако, что думать на эту тему бесполезно.)
     - Признаться, я сам не часто бываю на наблюдательной площадке, - сказал Генарр. - Всегда почему-то находится множество более важных дел. Но когда мне все же удается выбраться, я почти всегда оказываюсь здесь один. Мне будет очень приятно, если ты составишь мне компанию. Пойдем!
     Генарр повел Юджинию к небольшому лифту. Здесь, на станции, ей еще не приходилось пользоваться лифтом, и на какое-то мгновение ей показалось, что она снова на Роторе; правда, тут не чувствовалось изменения искусственной силы тяжести и не прижимала к стене сила Кориолиса.
     - Приехали, - сказал Генарр и знаком предложил Юджинии выйти. Она сделала шаг в пустой зал и сразу отпрянула, испуганно спросив:
     - Мы уже не на станции?
     - Как не на станции? - удивился Генарр. - Ах, ты хочешь сказать, что мы находимся непосредственно в атмосфере Эритро? Нет, не бойся. Мы внутри стеклянной полусферы с алмазным покрытием, которое невозможно поцарапать. Конечно, стекло может разбить метеорит, но их тут практически не бывает. На Роторе тоже есть подобное стекло, но, - в голосе Генарра зазвучала гордость, - не такого качества и не таких размеров.
     - Вас здесь ни в чем не ограничивают. - Юджиния слегка коснулась рукой стекла, как бы убеждаясь в его существовании.
     - Им приходится идти на это, иначе никто не согласится работать на станции, - Генарр снова показал на полусферу. - Иногда здесь идет дождь; тогда видимость намного хуже, но в дождь небо закрыто облаками и тут делать нечего. Потом проясняется, и стекло быстро высыхает. Налет после дождя днем смывается специальным моющим раствором. Присаживайся.
     Юджиния села в мягкое удобное кресло. Кресло легко откинулось; оказалось, она смотрит в зенит небосклона. Рядом под Генарром тихо вздохнуло второе кресло. Потом погасли неяркие светильники, что позволяли разглядеть небольшие столики и кресла. На черном бархатном небе загорелись яркие звезды.
     От изумления у Юджинии перехватило дыхание. Теоретически она знала, как должно выглядеть звездное небо. Она не раз видела его на картах и диаграммах, на фотографиях и моделях, в любом виде и в любой форме, но только не в его естественном состоянии. Юджиния с удивлением обнаружила, что ей не хочется выбирать интересные объекты, загадочные явления или вспоминать неразгаданные тайны астрономии, над решением которых она могла бы поработать. Она смотрела не на какой-то конкретный астрономический объект, а на создаваемую всеми звездами сразу неповторимую картину.
     В древности, подумала Юджиния, человек не изучал отдельные звезды, а созерцал все небо. Так он научился выделять созвездия, так родилась астрономия.
     Генарр был прав. Юджиния чувствовала, как ее обволакивает невидимая и невесомая пелена умиротворенности.
     Спустя некоторое время она сказала полусонным голосом:
     - Я очень благодарна тебе, Зивер.
     - За что?
     - За то, что ты сам вызвался сопровождать Марлену. За то, что ты рискуешь своим здоровьем ради здоровья девочки.
     - Я ничем не рискую. Ни со мной, ни с Марленой ничего не случится. Кроме того, к Марлене у меня как бы... отцовские чувства. Что ни говори, а ведь нас, тебя и меня, связывает многое, и я всегда с особым теплом относился к тебе.
     - Я знаю, - виновато отозвалась Юджиния. Конечно, ей и раньше было известно, как относится к ней Генарр; ему никогда не удавалось скрыть свои чувства. До встречи с Крайлом она с этим мирилась, а позже Генарр стал ее раздражать.
     - Зивер, мне очень жаль, если я была причиной твоих огорчений.
     - Ты ни в чем не виновата, - тихо проговорил Генарр. Снова надолго воцарилась полная тишина. Юджиния вдруг подумала, что ей очень не хочется, чтобы кто-то или что-то нарушило эту странную благодатную тишину, овладевшее ею спокойствие.
     Спустя несколько минут Генарр проговорил:
     - Я даже разработал особую теорию, которая объясняет, почему люди не приходят на наблюдательную площадку здесь, на станции, или на Роторе. Ты обращала внимание, что на Роторе наблюдательная площадка тоже всегда пуста?
     - Марлена изредка приходила туда, - ответила Юджиния. - Она говорила, что обычно там никого не бывает. А последний год она очень любила смотреть на Эритро. Мне следовало бы быть более внимательной... выслушать ее...
     - Марлена - это исключение. А большинству людей мешает приходить сюда вот это.
     - Что? - не поняла Юджиния.
     - Вот эта звезда, - ответил Генарр и показал на крохотную точку на небе, но Юджиния в темноте не видела его руки. - Самая яркая звезда.
     - Ты имеешь в виду Солнце - наше Солнце, светило Солнечной системы?
     - Да, наше Солнце. Здесь оно - непрошеный гость. Если бы не оно, звездное небо над Эритро почти не отличалось бы от неба над Землей. Правда, у нас немного изменили свои положения Проксима Центавра и Сириус, но их смещения почти не заметны. Если не считать этих звезд, то небо, которое ты видишь сейчас, точно такое же, каким его видели с Земли древние шумеры пять тысяч лет назад. Здесь все по-прежнему, кроме Солнца.
     - И ты думаешь, люди не приходят сюда именно из-за Солнца?
     - Да. Возможно, сами того не сознавая, но, мне кажется, любой роторианин при взгляде на Солнце испытывает какую-то неловкость. Здесь о Солнце говорят как о чем-то невообразимо далеком, недостижимом, как о части совсем иной Вселенной. А тут, пожалуйста, вот оно - яркое, привлекающее наше внимание, напоминающее нам о нашем постыдном бегстве.
     - А почему же на наблюдательную площадку не ходят дети и подростки? Они ведь ничего или почти ничего не знают о Солнце и Солнечной системе?
     - Они берут пример с нас. Когда никого из нашего поколения не останется в живых и на Роторе не будет ни одного человека, для которого Солнечная система - не только астрономическое понятие, тогда, я думаю, звездное небо перестанет отпугивать роториан и эта площадка заполнится людьми - если к тому времени она еще будет существовать.
     - Ты считаешь, этой площадки не будет?
     - Юджиния, я не берусь предугадывать будущее.
     - Пока что мы, кажется, растем и процветаем.
     - Да, но меня тоже беспокоит эта яркая звезда.
     - Наше старое доброе Солнце? Что оно может сделать? Оно не может причинить нам ни добра, ни зла.
     - Может, - возразил Генарр, внимательно глядя на яркую звезду на западном небосклоне. - Земляне и поселенцы в конце концов обязательно откроют Немезиду. Не исключено, что они уже обнаружили ее и овладели гиперсодействием. По-моему, они должны были открыть секрет гиперсодействия вскоре после того, как мы ушли из Солнечной системы. Их должен был подтолкнуть сам факт нашего исчезновения.
     - Мы улетели четырнадцать лет назад. Почему же их здесь все еще нет?
     - Возможно, их испугали трудности двухлетнего путешествия. Ведь им известно только, что Ротор отправился в это странствие, а как оно закончилось, они не знают. Они могут предполагать, например, что осколки Ротора разбросаны в пространстве на всем пути от Солнца до Немезиды.
     - Но у нас же хватило смелости отправиться в этот полет.
     - Да, конечно. Я надеюсь, ты понимаешь, что, если бы не Питт, этого полета никогда бы не было. Именно он повел за собой всех роториан. Сомневаюсь, чтобы на поселениях или на Земле нашелся второй Питт. Ты знаешь, как я к нему отношусь. Я не могу согласиться ни с его методами, ни с его моралью, точнее, с отсутствием какой бы то ни было морали, ни с его безжалостностью. Достаточно вспомнить, что он хладнокровно послал сюда Марлену, рассчитывая, очевидно, на полное разрушение ее психики. И тем не менее, если судить по конечным результатам, он войдет в историю как великий человек.
     - Великий руководитель, - поправила Юджиния. - Великий человек - это ты, Зивер. Между этими двумя понятиями - большая разница.
     Снова воцарилось молчание.
     - Меня не покидает мысль, - продолжал Зивер, - что земляне вот-вот должны найти нас. Этого я боюсь больше всего, и мой страх только усиливается, когда я смотрю на эту яркую звезду, - я думаю о непрошеных гостях. Прошло четырнадцать лет. Что они делали все эти годы? Ты когда-нибудь задумывалась об этом?
     - Нет, полусонным голосом ответила Юджиния. - У меня есть более насущные заботы.
     Астероид
     48
     22 августа 2235 года. Для Крайла Фишера это был не совсем обычный день: Тессе Вендель исполнилось пятьдесят три года. Тесса не напоминала о своем дне рождения и не хотела отмечать его. Возможно, причиной тому были еще не стершиеся воспоминания о том, насколько моложе она выглядела на Аделии, а быть может, она слишком близко к сердцу принимала разницу в возрасте с Крайлом.
     Впрочем, сам Крайл не придавал значения тому, что он моложе Тессы, и дело здесь было не столько в неоспоримом интеллекте Тессы или ее женственности, сколько в том, что в ее руках был ключ к Ротору, и Крайл знал это.
     Лицо Тессы уже избороздили мелкие морщинки, сделались дряблыми мышцы, особенно на руках. И тем не менее в этот день рождения она преподнесла сама себе отличный подарок - очередную научную победу. В свою квартиру, превращенную ею в роскошное жилище, Тесса вошла пританцовывая и с довольной улыбкой упала в большое низкое кресло.
     - Все прошло идеально. Ни одной ошибки, ни малейшего отклонения.
     - Мне тоже хотелось бы присутствовать при испытаниях, - отозвался Крайл.
     - И я бы этого хотела, но испытания засекречены, и о них должны были знать только непосредственные участники. И без того я рассказываю тебе намного больше, чем следовало бы.
     Целью этих испытаний был полет к Гипермнестре - ничем не примечательному астероиду, оказавшемуся в тот момент в удобном положении: не слишком близко к другим астероидам и, что еще более важно, достаточно далеко от Юпитера. На этот астероид пока не претендовало ни одно поселение; до сих пор на него вообще не ступала нога человека. Возможно, на нем остановились и из-за названия: почему-то казалось, что первые два слога этого в общем-то обычного для астероида наименования наилучшим образом соответствуют первому полету через гиперпространство.
     - Надо полагать, корабль долетел благополучно?
     - Он появился в десяти тысячах километров от астероида. Мы без труда могли бы перенести точку перехода корабля в обычное пространство еще ближе к астероиду, но не хотелось рисковать из-за его гравитационного поля, каким бы слабым оно ни было. Корабль вернулся тоже благополучно, появился в точно заданном месте. Его сопровождали два обычных космических корабля.
     - Не сомневаюсь, поселения внимательно следили за полетом.
     - Конечно, но они могли видеть только внезапное исчезновение корабля. Практически невозможно предугадать, куда он направился, с какой скоростью - со скоростью ли света или во много раз быстрее - и, что самое главное, каким образом это удалось сделать. Можно считать, что поселения не видели ничего.
     - Но ведь вблизи Гипермнестры у поселений нет никаких баз?
     - На поселениях не могли знать о цели полета, если только им не удалось получить нашу секретную информацию, чего, очевидно, не было. И даже если они знали или догадывались, то эти сведения им все равно не помогут. Все прошло очень хорошо, Крайл.
     - Очевидно, это большой шаг вперед.
     - Но нам предстоит еще много таких шагов. Да, в принципе этот корабль способен доставить человека в любую точку космического пространства со сверхсветовой скоростью, но ты же знаешь, что вся его, если так можно выразиться, команда состоит из одного робота.
     - И он справился со своими обязанностями?
     - Лучшим образом, но важнее другое - то, что мы смогли переместить предмет с довольно большой массой в гиперпространство, а затем обратно - в обычное пространство; по меньшей мере внешне робот остался таким же, каким и был. Теперь несколько недель уйдет на то, чтобы убедиться, что никаких опасных повреждений нет и на микроуровне. Ну и, конечно, перед нами остается задача создания большого корабля, включающего надежные системы жизнеобеспечения и дополнительные системы безопасности. Робот может выдерживать перегрузки, неприемлемые для организма человека.
     - Значит, пока все идет по плану?
     - Пока да. Если не будет никаких срывов или непредвиденных трудностей, то через год-полтора мы сможем удивить роториан. Будем надеяться, что там еще есть кого удивлять.
     Крайл поморщился, и Тесса виновато добавила:
     - Извини. Я обещала себе никогда не говорить на эту тему, но иногда слова сами срываются с языка.
     - Ничего, - сказал Крайл. - А решение о моем участии в первом полете принято?
     - Принято, насколько это вообще возможно для мероприятия, которое состоится в лучшем случае через год-полтора. Нельзя гарантировать, что ситуация не изменится и не возникнут какие-то другие, более важные потребности.
     - Ну а пока?
     - Оказывается, Танаяма оставил какую-то записку, в которой просил зарезервировать для тебя место на корабле. Признаюсь, такого благородства я от него не ожидала. Я решила, что сегодня, после удачного завершения полета, самый удобный момент обратиться к Коропатскому с просьбой. И Коропатский был настолько любезен, что рассказал мне о записке Танаямы.
     - Это хорошо. Однажды Танаяма обещал мне место на борту корабля, но только на словах. Не ожидал, что он как-то оформит это.
     - Интересно, почему Танаяма дал такое обещание? Мне всегда казалось, что он ничего не делает просто так.
     - Ты права. Он обещал мне место на корабле при условии, что я доставлю тебя на Землю и ты будешь здесь работать. Если ты помнишь, эту задачу я выполнил с блеском.
     - Сомневаюсь, что ваше правительство было потрясено и до глубины души тронуто одним твоим подвигом, - фыркнула Тесса. - Коропатский сказал, что, как правило, он не считает себя связанным обещаниями Танаямы, но ты долго жил на Роторе и твои знания могут пригодиться. Что касается меня, то я думаю, что твои знания за тринадцать лет изрядно устарели. Однако вслух я этого не сказала, потому что после испытаний у меня было очень хорошее настроение, и в тот момент я решила, что люблю тебя.
     - Тесса, у меня гора с плеч, - улыбнулся Крайл. - Надеюсь, ты тоже будешь участвовать в первом полете. Об этом вы договорились?
     Тесса немного откинула голову назад, как бы стараясь получше разглядеть Крайла.
     - Вот с этим, мой мальчик, сложнее, - ответила она. - Правительство не против послать в опасный полет тебя, однако полагает, что меня не следует подвергать риску. Мне было сказано: "Кто будет руководить работами, если с вами что-нибудь случится?" Я ответила: "Любой из двадцати моих помощников - каждый из них разбирается в сверхсветовых полетах не хуже моего. К тому же они моложе, у них более гибкий ум". Конечно, я поскромничала: на самом деле любой из моих помощников в чем-то уступает мне, но мой ответ произвел должное впечатление.
     - Ты знаешь, в этом что-то есть. Стоит ли тебе рисковать собой?
     - Стоит, - ответила Тесса. - Во-первых, я хочу, чтобы именно мне была предоставлена почетная должность капитана космического корабля, впервые в истории человечества летящего быстрее света. Во-вторых, мне интересно посмотреть на новую звезду. Я не могу примириться с мыслью, что роториане добрались туда первыми, если, конечно... - она вовремя спохватилась, на мгновение замолчала, потом сердито закончила: - Наконец, последнее и самое важное: кажется, мне надоела Земля.
     Позже, когда они уже легли в постель, Тесса сказала:
     - Когда мы, наконец, дождемся полета и окажемся у Ближней звезды, это будет просто великолепно.
     Крайл не ответил. Он думал о ребенке с необычными большими глазами и о своей сестре, и по мере того, как он постепенно погружался в сон, лица дочери и сестры сливались в одно лицо.
     Над планетой
     49
     Для жителей поселений полеты в атмосфере планеты были делом непривычным. На поселении до любой точки можно добраться пешком, на эскалаторе или в крайнем случае на электромобиле, а для путешествий между поселениями служили ракетные корабли.
     Многим поселенцам, во всяком случае в Солнечной системе, приходилось бывать в космосе так часто, что полет на ракетном корабле был для них столь же естественным, как и прогулка пешком. Напротив, лишь немногие из жителей поселений летали на самолетах во время пребывания на Земле, где только и существовала транспортная авиация.
     Космический вакуум был для поселенцев привычным, и, если им приходилось слышать свист воздуха, рассекаемого летящим самолетом, их охватывал необъяснимый ужас.
     На Эритро же воздушный транспорт оказался необходимым. Как и Земля, Эритро был большой планетой с довольно плотной атмосферой (кстати, вполне пригодной для дыхания). На Роторе нашлось достаточно книг по авиастроению и даже оказалось несколько специалистов по аэронавтике, сравнительно недавно эмигрировавших с Земли. В результате станция получила два небольших самолета. Это были грубоватые, несколько примитивные машины, неспособные к резким ускорениям и не обладающие высокой маневренностью, но вполне пригодные для полетов на Эритро.
     Оказалось, что недостаточное знакомство роториан с авиационной техникой имело свои положительные стороны. В построенных ими самолетах управление было более автоматизированным, чем в земных лайнерах. И для Генарра самолет был сложным роботом, которому случайно придали форму аппарата, предназначенного для полетов в атмосфере. Погодные условия на Эритро благоприятствовали полетам: интенсивность излучения Немезиды была низкой, поэтому сильные ураганы здесь практически исключались, так что самолет-робот едва ли мог оказаться в аварийной ситуации.
     В результате управлять внешне неуклюжими и лишенными блеска самолетами станции мог практически каждый. Достаточно было поставить перед самолетом-роботом задачу, и он эту задачу послушно выполнял. Если задание было сформулировано нечетко или казалось роботу опасным, он запрашивал уточнения.
     Генарр наблюдал, как Марлена садится в кабину, с естественной озабоченностью, однако без всякого ужаса, какой непременно испытала бы Юджиния. К счастью, та стояла вдалеке. Генарр строго предупредил ее: "Ни в коем случае не подходи ближе. Ты выглядишь так, словно готовится конец света. Ты только перепугаешь девочку".
     В самом деле, Юджинии казалось, что у нее есть все основания для паники. Конечно, Марлена ничего не могла помнить из того мира, где воздушные полеты были обычным делом. Перелет на ракетном корабле от Ротора до Эритро она перенесла хорошо, но, кто знает, как она будет реагировать на этот необычайный полет в атмосфере?
     Марлена спокойно вскарабкалась в кабину и заняла свое место. Возможно, она просто не представляла себе, что ее ожидает. Генарр спросил:
     - Марлена, дорогая, ты ведь знаешь, что нам предстоит?
     - Да, дядя Зивер. Вы покажете мне Эритро.
     - Да, но только с высоты. Ты полетишь на самолете.
     - Я знаю. Вы мне уже говорили.
     - Тебя это не пугает?
     - Нет, дядя Зивер. Но вы очень беспокоитесь.
     - Только за тебя, дорогая.
     - Со мной все будет в порядке. - Марлена смотрела, как Генарр устраивается в своем кресле. - Я могу понять беспокойство мамы, но сейчас вы, кажется, обеспокоены даже больше ее. Вам неплохо удается скрывать это, но, если бы вы видели, как иногда вы прикусываете губу, вас бы это здорово смутило. Вы думаете, что если случится что-то плохое, то только по вашей вине, и эта мысль кажется вам непереносимой. Только с нами ничего не случится.
     - Ты уверена в этом, Марлена?
     - Совершенно уверена. На Эритро мне ничто не может повредить.
     - Наверно, ты говоришь о чуме, а я сейчас имею в виду другое.
     - Неважно, что вы имеете в виду. На Эритро ничто не может причинить мне вреда.
     Генарр недоверчиво покачал головой, потом подумал, что этого не следовало делать - ведь Марлена прочтет его мысли, словно на дисплее. Впрочем, какая разница? Подави он все свои чувства и уподобись бронзовому изваянию, Марлена все равно догадается.
     - Сейчас мы на время остановимся в воздушном шлюзе, - сказал он, - и проверим, как работает система компьютерного управления самолетом. Потом выедем через другую дверь и взлетим. Ускорение прижмет тебя к спинке кресла. Под нами будет только воздух. Надеюсь, ты это понимаешь?
     - Я не боюсь, - спокойно ответила девочка.
     50
     Самолет летел по заданному курсу над голой холмистой равниной. Генарр знал, что в истории Эритро были периоды активной геологической деятельности; геологи считали, что когда-то именно здесь возвышались горы. На другом полушарии, обращенном к Мегасу, кое-где они сохранились до сих пор; над этим полушарием почти неподвижно висел огромный диск Мегаса, вокруг которого обращался Эритро. Здесь же ландшафт двух больших континентов составляли только совершенно плоские равнины и низкие холмы.
     Марлена ни разу в жизни не видела гор, и даже эти холмы казались ей восхитительными.
     С высоты полета реки Эритро казались очень похожими на искусственные ручейки Ротора. Вот бы удивилась девочка, подумал Генарр, посмотри она на эти реки вблизи.
     Марлена с любопытством взглянула на Немезиду, которая уже прошла точку зенита и склонялась к западу, и спросила:
     - Дядя Зивер, она движется, да?
     - Движется, - ответил Генарр. - Точнее, Эритро вращается вокруг своей оси. Но он делает только один оборот в сутки, а Ротор совершает полный оборот каждые две минуты. Поэтому, если ты смотришь с поверхности Эритро, кажется, что Немезида движется в семьсот раз медленнее, настолько медленно, что мы даже не замечаем этого движения. - Генарр тоже мельком посмотрел на Немезиду и продолжал: - Ты никогда не видела Солнце - звезду Солнечной системы, а если и видела, то не помнишь, потому что была тогда совсем маленькой. В Солнечной системе Солнце с Ротора казалось намного меньшим.
     - Меньшим? - удивилась Марлена. - А компьютер сказал мне, что Немезида меньше.
     - Да, на самом деле Солнце больше Немезиды. Но сейчас Ротор намного ближе к Немезиде, чем раньше был к Солнцу. Поэтому и кажется, что Немезида больше.
     - От нас до Немезиды четыре миллиона километров?
     - Да, а в Солнечной системе нас отделяло от Солнца сто пятьдесят миллионов километров. Здесь на таком расстоянии мы получали бы от нашего светила в сто раз меньше света и тепла, чем получаем сейчас. В четырех миллионах километров от Солнца Ротор моментально испарился бы. Солнце намного больше, ярче и горячей Немезиды.
     Марлена не видела лица Генарра, но, очевидно, ей было достаточно слышать его.
     - Дядя Зивер, - сказала она, - вы говорите так, как будто очень хотели бы снова оказаться в Солнечной системе.
     - Это моя родина; конечно, иногда я тоскую о ней.
     - Но Солнце такое горячее и яркое. Оно же должно быть опасным.
     - Да, если долго смотреть на него. Между прочим, тебе тоже не следует слишком долго смотреть на Немезиду. Отвернись, дорогая.
     Сам Генарр не удержался и бросил еще один взгляд на звезду. Ее огромный красный диск висел на западной стороне небосклона. Кажущийся диаметр Немезиды был равен четырем градусам - в восемь раз больше, чем у Солнца, если смотреть на него со старой орбиты Ротора. Сейчас диск Немезиды был спокойным, но Генарр знал, что изредка на его красной поверхности на несколько минут появляется настолько ослепительное белое пятно, что на него невозможно смотреть. Чаще на поверхности звезды возникали темно-красные, едва видимые пятна.
     Генарр тихо приказал что-то автоматической системе управления, и самолет немного изменил курс, так что Немезида оказалась не прямо по курсу, а чуть сбоку. Марлена в последний раз внимательно посмотрела на звезду и перевела взгляд на расстилавшийся под ними ландшафт.
     - К этому розовому свету постепенно привыкаешь, - сказала она. - Сейчас уже все кругом не кажется одинаково розовым.
     Генарр и сам обратил на это внимание. Он улавливал различные оттенки и тона, и планета уже не казалась совершенно одноцветной. Реки и небольшие озера имели коричневатый оттенок и были темнее суши. Самым темным было, конечно, небо, потому что атмосфера Эритро почти не рассеивала красный свет Немезиды.
     Угнетающее впечатление производила безжизненность планеты. Даже на крошечном по сравнению с Эритро Роторе можно было увидеть зеленые поля, желтые колосья, яркие фрукты, шумливых животных - все цвета и звуки, неизменно сопровождающие места, где живет человек.
     На Эритро царили тишина и неподвижность.
     - Дядя Зивер, на Эритро есть жизнь, - неожиданно сказала Марлена.
     Генарр так и не понял, хотела ли Марлена задать вопрос, констатировать факт или ответить на его не высказанную вслух, но понятную ей мысль. Утверждала ли она что-то или искала у него подтверждения?
     - Конечно, - сказал Генарр. - Жизнь здесь везде. Прокариоты живут не только в водоемах, но и в пленке воды, обволакивающей частицы почвы.
     Через некоторое время на горизонте показалась темная узкая полоса океана, постепенно она становилась все шире и шире.
     Генарр искоса посмотрел на Марлену. Конечно, она читала о земных океанах и, должно быть, видела их в головизионных программах, но ничто не может заменить непосредственного восприятия. Генарр видел берег океана во время своей единственной туристической поездки на Землю, но до сих пор ему не приходилось оказываться над океаном, где, куда ни глянь, нет берегов, поэтому он не мог сказать, какие чувства вызовет у него самого это воздушное путешествие.
     Самолет летел уже над водой; суша постепенно превращалась во все более узкую полоску и наконец совсем исчезла из виду. У Генарра как-то странно засосало под ложечкой. Он вспомнил слова древней поэмы, где говорилось "о море винного цвета". Действительно, казалось, под самолетом катятся волны темно-красного вина, кое-где увенчанные розовой пеной.

/ Полные произведения / Азимов А. / Немезида