• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Пастернак Б.Л. / Стихотворения

Стихотворения [5/5]

Скачать полное произведение

    И замер на устах полипа.

    3

    Мчались звезды. В море мылись мысы.
    Слепла соль. И слезы высыхали.
    Были темны спальни. Мчались мысли,
    И прислушивался сфинкс к Сахаре.

    Плыли свечи. И казалось, стынет
    Кровь колосса. Заплывали губы
    Голубой улыбкою пустыни.
    В час отлива ночь пошла на убыль.

    Море тронул ветерок с Марокко.
    Шел самум. Храпел в снегах Архангельск.
    Плыли свечи. Черновик «Пророка»
    Просыхал, и брезжил день на Ганге.

    4

    Облако. Звезды. И сбоку —
    Шлях и — Алеко.— Глубок
    Месяц Земфирина ока —
    Жаркий бездонный белок.

    Задраны к небу оглобли.
    Лбы голубее олив.
    Табор глядит исподлобья,
    В звезды мониста вперив.

    Это ведь кровли Халдеи
    Напоминает! Печет,
    Лунно; а кровь холодеет.
    Ревность? Но ревность не в счет!

    Стой! Ты похож на сирийца.
    Сух, как скопец-звездочет.
    Мысль озарилась убийством.
    Мщенье? Но мщенье не в счет!

    Тень как навязчивый евнух.
    Табор покрыло плечо.
    Яд? Но по кодексу гневных
    Самоубийство не в счет!

    Прянул, и пыхнули ноздри.
    Не уходился еще?
    Тише, скакун,— заподозрят.
    Бегство? Но бегство не в счет!

    5

    Цыганских красок достигал,
    Болел цингой и тайн не делал
    Из черных дырок тростника
    В краю воров и виноделов.

    Забором крался конокрад,
    Загаром крылся виноград,
    Клевали кисти воробьи,
    Кивали безрукавки чучел,

    Но, шорох гроздий перебив,
    Какой-то рокот мёр и мучил.

    Там мрело море. Берега
    Гремели, осыпался гравий.
    Тошнило гребни изрыгать,
    Барашки грязные играли.

    И шквал за Шабо бушевал,
    И выворачивал причалы.
    В рассоле крепла бечева,
    И шторма тошнота крепчала.

    Раскатывался балкой гул,
    Как баней шваркнутая шайка,
    Как будто говорил Кагул
    В ночах с очаковскою чайкой.

    6

    В степи охладевал закат,
    И вслушивался в звон уздечек,
    В акцент звонков и языка
    Мечтательный, как ночь, кузнечик.

    И степь порою спрохвала
    Волок, как цепь, как что-то третье,
    Как выпавшие удила,
    Стреноженный и сонный ветер.

    Истлела тряпок пестрота,
    И, захладев, как медь безмена,
    Завел глаза, чтоб стрекотать,
    И засинел, уже безмерный,

    Уже, как песнь, безбрежный юг,
    Чтоб перед этой песнью дух
    Невесть каких ночей, невесть
    Каких стоянок перевесть.

    Мгновенье длился этот миг,
    Но он и вечность бы затмил.

    
    ТИШИНА

    
    Пронизан солнцем лес насквозь.
    Лучи стоят столбами пыли.
    Отсюда, уверяют, лось
    Выходит на дорог развилье.

    В лесу молчанье, тишина,
    Как будто жизнь в глухой лощине
    Не солнцем заворожена,
    А по совсем другой причине.

    Действительно, невдалеке
    Средь заросли стоит лосиха.
    Пред ней деревья в столбняке.
    Вот отчего в лесу так тихо.

    Лосиха ест лесной подсед,
    Хрустя обгладывает молодь.
    Задевши за ее хребет,
    Болтается на ветке желудь.

    Иван-да-марья, зверобой,
    Ромашка, иван-чай, татарник,
    Опутанные ворожбой,
    Глазеют, обступив кустарник.

    Во всем лесу один ручей
    В овраге, полном благозвучья,
    Твердит то тише, то звончей
    Про этот небывалый случай.

    Звеня на всю лесную падь
    И оглашая лесосеку,
    Он что-то хочет рассказать
    Почти словами человека.

    
    ТОСКА

    
    Для этой книги на эпиграф
    Пустыни сипли,
    Ревели львы и к зорям тигров
    Тянулся Киплинг.

    Зиял, иссякнув, страшный кладезь
    Тоски отверстой,
    Качались, ляская и гладясь
    Иззябшей шерстью.

    Теперь качаться продолжая
    В стихах вне ранга,
    Бредут в туман росой лужаек
    И снятся Гангу.

    Рассвет холодною ехидной
    Вползает в ямы,
    И в джунглях сырость панихиды
    И фимиама.

    
    ТРАВА И КАМНИ

    
    С действительностью иллюзию,
    С растительностью гранит
    Так сблизили Польша и Грузия,
    Что это обеих роднит.

    Как будто весной в Благовещенье
    Им милости возвещены
    Землей — в каждой каменной трещине,
    Травой — из-под каждой стены.

    И те обещанья подхвачены
    Природой, трудами их рук,
    Искусствами, всякою всячиной,
    Развитьем ремесл и наук.

    Побегами жизни и зелени,
    Развалинами старины,
    Землей в каждой мелкой расселине,
    Травой из-под каждой стены.

    Следами усердья и праздности,
    Беседою, бьющей ключом,
    Речами про разные разности,
    Пустой болтовней ни о чем.

    Пшеницей в полях выше сажени,
    Сходящейся над головой,
    Землей — в каждой каменной скважине,
    Травой — в половице кривой.

    Душистой густой повиликою,
    Столетьями, вверх по кусту,
    Обвившей былое великое
    И будущего красоту.

    Сиренью, двойными оттенками
    Лиловых и белых кистей,
    Пестреющей между простенками
    Осыпавшихся крепостей.

    Где люди в родстве со стихиями,
    Стихии в соседстве с людьми,
    Земля — в каждом каменном выеме,
    Трава — перед всеми дверьми.

    Где с гордою лирой Мицкевича
    Таинственно слился язык
    Грузинских цариц и царевичей
    Из девичьих и базилик.

    
    ТРИ ВАРИАНТА

    
    1

    Когда до тончайшей мелочи
    Весь день пред тобой на весу,
    Лишь знойное щелканье белочье
    Не молкнет в смолистом лесу.

    И млея, и силы накапливая,
    Спит строй сосновых высот.
    И лес шелушится и каплями
    Роняет струящийся пот.

    2

    Сады тошнит от верст затишья.
    Столбняк рассерженных лощин
    Страшней, чем ураган, и лише,
    Чем буря, в силах всполошить.

    Гроза близка. У сада пахнет
    Из усыхающего рта
    Крапивой, кровлей, тленьем, страхом.
    Встает в колонны рев скота.

    3

    На кустах растут разрывы
    Облетелых туч. У сада
    Полон рот сырой крапивы:
    Это запах гроз и кладов.

    Устает кустарник охать.
    В небе множатся пролеты.
    У босой лазури - походь
    Голенастых по болоту.

    И блестят, блестят, как губы,
    Не утертые рукою,
    Лозы ив, и листья дуба,
    И следы у водопоя.

    
    УРАЛ ВПЕРВЫЕ

    
    Без родовспомогательницы, во мраке, без памяти,
    На ночь натыкаясь руками, Урала
    Твердыня орала и, падая замертво,
    В мученьях ослепшая, утро рожала.

    Гремя опрокидывались нечаянно задетые
    Громады и бронзы массивов каких-то.
    Пыхтел пассажирский. И, где-то от этого
    Шарахаясь, падали призраки пихты.

    Коптивший рассвет был снотворным. Не иначе:
    Он им был подсыпан - заводам и горам -
    Лесным печником, злоязычным Горынычем,
    Как опий попутчику опытным вором.

    Очнулись в огне. С горизонта пунцового
    На лыжах спускались к лесам азиатцы,
    Лизали подошвы и соснам подсовывали
    Короны и звали на царство венчаться.

    И сосны, повстав и храня иерархию
    Мохнатых монархов, вступали
    На устланный наста оранжевым бархатом
    Покров из камки и сусали.

    
    УРОКИ АНГЛИЙСКОГО

    
    Когда случилось петь Дездемоне,-
    А жить так мало оставалось,-
    Не по любви, своей звезде, она -
    По иве, иве разрыдалась.

    Когда случилось петь Дездемоне
    И голос завела, крепясь,
    Про черный день чернейший демон ей
    Псалом плакучих русл припас.

    Когда случилось петь Офелии,-
    А жить так мало оставалось,-
    Всю сушь души взмело и свеяло,
    Как в бурю стебли с сеновала.

    Когда случилось петь Офелии,-
    А горечь слез осточертела,-
    С какими канула трофеями?
    С охапкой верб и чистотела.

    Дав страсти с плеч отлечь, как рубищу,
    Входили, с сердца замираньем,
    В бассейн вселенной, стан свой любящий
    Обдать и оглушить мирами.

    
    ШЕКСПИР

    
    Извозчичий двор и встающий из вод
    В уступах — преступный и пасмурный Тауэр,
    И звонкость подков, и простуженный звон
    Вестминстера, глыбы, закутанной в траур.

    И тесные улицы; стены, как хмель,
    Копящие сырость в разросшихся бревнах,
    Угрюмых, как копоть, и бражных, как эль,
    Как Лондон, холодных, как поступь, неровных.

    Спиралями, мешкотно падает снег.
    Уже запирали, когда он, обрюзгший,
    Как сползший набрюшник, пошел в полусне
    Валить, засыпая уснувшую пустошь.

    Оконце и зерна лиловой слюды
    В свинцовых ободьях.— «Смотря по погоде.
    А впрочем... А впрочем, соснем на свободе.
    А впрочем — на бочку! Цирюльник, воды!»

    И, бреясь, гогочет, держась за бока,
    Словам остряка, не уставшего с пира
    Цедить сквозь приросший мундштук чубука
    Убийственный вздор.
    А меж тем у Шекспира
    Острить пропадает охота. Сонет,
    Написанный ночью с огнем, без помарок,
    За дальним столом, где подкисший ранет
    Ныряет, обнявшись с клешнею омара,
    Сонет говорит ему:
    «Я признаю
    Способности ваши, но, гений и мастер,
    Сдается ль, как вам, и тому, на краю
    Бочонка, с намыленной мордой, что мастью
    Весь в молнию я, то есть выше по касте,
    Чем люди,— короче, что я обдаю
    Огнем, как, на нюх мой, зловоньем ваш кнастер?

    Простите, отец мой, за мой скептицизм
    Сыновний, но сэр, но милорд, мы — в трактире.
    Что мне в вашем круге? Что ваши птенцы
    Пред плещущей чернью? Мне хочется шири!

    Прочтите вот этому. Сэр, почему ж?
    Во имя всех гильдий и биллей! Пять ярдов —
    И вы с ним в бильярдной, и там — не пойму,
    Чем вам не успех популярность в бильярдной?»

    — Ему?! Ты сбесился?— И кличет слугу,
    И, нервно играя малаговой веткой,
    Считает: полпинты, французский рагу —
    И в дверь, запустя в привиденье салфеткой.

    ЭХО

    
    Ночам соловьем обладать,
    Что ведром полнодонным колодцам.
    Не знаю я, звездная гладь
    Из песни ли, в песню ли льется.

    Но чем его песня полней,
    Тем полночь над песнью просторней.
    Тем глубже отдача корней,
    Когда она бьется об корни.

    И если березовых куп
    Безвозгласно великолепье,
    Мне кажется, бьется о сруб
    Та песня железною цепью,

    И каплет со стали тоска,
    И ночь растекается в слякоть,
    И ею следят с цветника
    До самых закраинных пахот.

/ Полные произведения / Пастернак Б.Л. / Стихотворения

Смотрите также по произведению "Стихотворения":

• Сочинения