• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Верн Ж. / Таинственный остров

Таинственный остров [3/37]

Скачать полное произведение

    - Вот уж глупо! - сказал моряк, в недоумении смотря на Харберта. - Спичечница, наверное, выпала у меня из кармана и потерялась. А у тебя, Харберт, нет огнива или чего-нибудь, чем можно добыть огонь?
     - Нет, Пенкроф.
     Моряк вышел из пещеры, ожесточенно почесывая в затылке. Харберт последовал за ним
     На песке, на скалах, на берегу реки - всюду искали они коробок, но тщетно. Спичечница была медная, и они бы ее, наверное, заметили.
     - А ты не выбросил ее из корзины, Пенкроф? спросил Харберт.
     Нет. Я ее так берег! - ответил моряк.- Но при этой ужасной качке такой маленький предмет легко мог исчезнуть. Даже моя трубка, и та меня покинула. Чертова спичечница! И куда только она могла деться?
     Начинается отлив,- сказал Харберт. Сходим на то место, где мы выбрались на землю.
     Спичечницу едва ли удалось бы там найти, так как волны, наверное, унесли ее во время прилива. Но попытаться все же следовало. Харберт и Пенкроф быстро направились к месту высадки, находившемуся шагах в двухстах от Труб.
     Они самым тщательным образом обыскали каждую впадину в скалах, перевернули каждый камешек. Никакого результата. Если спичечница упала где-нибудь здесь, ее, несомненно, унесло в океан. По мере того как волны отступали, моряк осматривал все расщелины между скалами, но так и не нашел своего коробка. Это была очень значительная, ничем не вознаградимая в данных обстоятельствах потеря.
     Пенкроф не мог скрыть своего огорчения. Он угрюмо молчал, лоб его прорезали глубокие морщины. Харберт, чтобы его утешить, сказал, что спички, вероятно, подмокли и ими все равно нельзя было бы пользоваться.
     - Да нет, мой мальчик, - возразил Пенкроф. - Они лежали в медной, плотно закрытой коробке. Что же нам теперь делать?
     - Мы как-нибудь сумеем раздобыть огонь, - сказал Харберт. - Мистер Смит или мистер Спилет окажутся изобретательнее нас.
     Да, но пока что огня у нас нет, и, когда наши товарищи вернутся сюда, их будет ждать печальный сюрприз.
     - Но у них, наверное, есть спички или трут, - живо сказал Харберт.
     - Не думаю, ответил моряк, покачивая головой. - Мистер Смит и Наб не курят, а мистер Спилет - тот уж наверняка больше беспокоился о своем блокноте, чем о спичках.
     Харберт промолчал. Потеря спичек, несомненно, была очень досадным обстоятельством. Однако юноша не сомневался, что тем или иным способом огонь удастся добыть. Пенкроф, более опытный, думал иначе, хотя и был не таков, чтобы смущаться трудностями. Во всяком случае, теперь оставалось только одно: ожидать возвращения Наба и журналиста. Но пришлось отказаться от мысли угостить их крутыми яйцами. Постоянно питаться сырым мясом - перспектива ни для кого не приятная.
     Прежде чем возвратиться в Трубы, Пенкроф и Харберт, на случай если у них совсем не будет огня, набрали дополнительный запас литодом. После этого они безмолвно направились в свое жилище.
     На обратном пути Пенкроф продолжал искать свою исчезнувшую спичечницу. Он даже еще раз прошел по левому берегу реки от устья до излучины, возле которой был привязан плот, поднялся на верхнее плато и обошел его во всех направлениях. Он искал в высокой траве, на опушке леса, но напрасно.
     Когда Пенкроф с Харбертом вернулись в Трубы, было пять часов вечера. Незачем и говорить, что каждый уголок пещеры был обыскан самым тщательным образом. От надежды найти спичечницу пришлось окончательно отказаться.
     Часов около шести, когда солнце уже почти скрылось за холмами на западе, Харберт, который ходил взад и вперед по берегу, увидел Наба и Гедеона Спилета.
     Они возвращались одни. Сердце юноши мучительно сжалось. Предчувствие не обмануло Пенкрофа; Сайреса Смита не удалось найти.
     Подойдя, журналист молча сел на камень. Измученный голодом и усталостью, он был не в силах говорить.
     Что же касается Наба, то его покрасневшие глаза свидетельствовали о том, сколько он пролил слез. Новые неудержимые рыдания лучше всяких слов говорили, что он пришел в полное отчаяние. Журналист кратко рассказал о том, как они с Набом искали Сайреса Смита. Берег был обследован на протяжении восьми миль, то есть значительно дальше того места, где шар в предпоследний раз упал в воду и где вслед за его падением исчезли Сайрес Смит и Топ. Берег был пуст. Ни одного следа, ни одного отпечатка ноги человека. Ни один камешек не был сдвинут с места. Было очевидно, что эта часть берега совершенно необитаема. Море было столь же пустынно. На дне его, в нескольких сотнях футов от берега, вероятно, покоилось тело инженера.
     В этом месте рассказа Наб вскочил на ноги и голосом, который выражал все еще жившую в нем надежду, воскликнул:
     - Нет! Нет! Он не умер! Этого не может быть. Такой человек, как он!.. Это невозможно! Кто угодно другой, но только не он! Мой хозяин всегда сумеет выпутаться.- Тут силы оставили его, и он, глухо застонав, опустился на камень.
     - Наб, - воскликнул Харберт, подбегая к верному негру, мы его найдем, он к нам вернется! А пока поешьте немного, пожалуйста. Вы ведь голодны.
     С этими словами он протянул Набу горсть ракушек - все, что мог ему предложить.
     Наб уже много часов не имел во рту ни крошки, но все же отказался. Лишившись своего хозяина, он не хотел жить.
     Гедеон Спилет с жадностью накинулся на моллюсков. Поев, он лег на песок у подножия скалы. Он был очень утомлен, но спокоен.
     Харберт подошел к нему и взял его за руку.
     - Мистер Спилет,- сказал он,- мы нашли убежище, где вам будет удобнее, чем здесь. Наступает ночь. Пойдемте, отдохните немного. А завтра посмотрим.
     Журналист поднялся на ноги и последовал за Харбертом к Трубам.
     В эту минуту Пенкроф подошел к нему и насколько мог естественным тоном спросил:
     Нет ли у вас случайно спички?
     Журналист остановился и порылся в карманах, но не нашел спичек.
     - У меня были, да я, наверное, их выбросил, - сказал он.
     Моряк задал тот же вопрос Набу и получил тот же ответ.
     - Проклятие! - воскликнул он, будучи не в силах сдержать досаду.
     Услышав это восклицание, журналист подошел к Пенкрофу.
     - Ни одной спички? - спросил он.
     - Ни единой. А без спичек нет и огня!
     - Если бы только мой хозяин был здесь, - вскричал Наб, - он сумел бы сделать спички!
     Четверо потерпевших крушение стояли без движения, с тревогой смотря друг на друга. Харберт первый прервал молчание.
     - Мистер Спилет,- сказал он,- вы курильщик, у вас всегда были с собой спички. Может быть, вы плохо искали? Поищите еще. Одна спичка - и у нас будет огонь!
     Журналист снова обшарил карманы брюк, пальто и жилета и вдруг, к своему крайнему удивлению и к великой радости Пенкрофа, нащупал за жилетной подкладкой маленький кусок дерева. Он прижал его пальцами сквозь материю, но не мог вытащить. Это, очевидно, была спичка, и притом единственная. С ней надлежало обращаться осторожно, чтоб не. сцарапать фосфор.
     - Позвольте мне. попробовать,- сказал Харберт. Очень ловко, не сломав его, он вытащил этот кусочек дерева, эту ничтожную щепочку, столь драгоценную для четырех несчастных людей. Она была цела и невредима.
     - Спичка! - вскричал Пенкроф.- Теперь мне кажется, что у нас их целый воз.
     Он осторожно взял спичку и в сопровождении своих товарищей вернулся в Трубы.
     Этот маленький кусочек дерева, который в обитаемых землях не имеет никакой ценности и не вызывает к себе ни малейшего интереса, требовал при данных обстоятельствах крайне бережного обращения.
     Убедившись, что спичка совершенно суха, Пенкроф сказал:
     - Мне бы нужно кусок бумаги.
     - Вот вам, - ответил Гедеон Спилет, не без колебания вырывая листок из своей записной книжки.
     Пенкроф взял листок у журналиста и присел на корточки перед очагом. Он подложил под сучья несколько пучков травы, листьев и сухого мха, расположив их так, чтобы между ними свободно проходил воздух и хворост мог бы легко воспламениться.
     После этого Пенкроф свернул бумагу рожком, как делают курильщики, когда хотят разжечь трубку на ветру, и засунул его между пучками травы. Потом он взял шероховатый камень, тщательно обтер его и, затаив дыхание, с сильно бьющимся сердцем провел спичкой по камню Вспышки не последовало; боясь сцарапать с головки фосфор, Пенкроф чиркнул спичкой чересчур слабо.
     - Нет, я не могу, - сказал он, у меня слишком дрожит рука. Спичка не загорится . Я не хочу . не могу .
     И, поднявшись на ноги, он попросил Харберта взяться за это ответственное дело.
     Во всю свою жизнь юноша не был так взволнован Сердце его громко стучало. Прометей, похищая огонь с неба, наверное, чувствовал себя спокойней. Однако Харберт без колебаний взял спичку и быстро чиркнул ею о камень. Тотчас же послышался легкий треск, и вспыхнуло маленькое синеватое пламя, сопровождаемое едким дымом Харберт осторожно повернул спичку, чтобы огонь разгорелся посильнее, и сунул ее в свернутую бумагу Через несколько секунд бумага вспыхнула, а вслед за нею загорелся и мох.
     Вскоре дрова уже весело трещали, и яркое пламя, энергично раздуваемое сильными легкими моряка, озаряло мрачную пещеру.
     - Наконец-то! - воскликнул Пенкроф, поднимаясь на ноги. - Никогда в жизни я не был так взволнован!
     Пламя прекрасно разгоралось на плоских камнях очага Дым легко уходил в узкое отверстие, тяга была отличная, и вскоре приятное тепло распространилось по всей пещере
     Теперь нужно было следить за тем, чтобы не дать огню погаснуть. Для этого надо было всегда сохранять под пеплом несколько тлеющих угольков Но это был лишь вопрос тщательности и внимания, поскольку в дровах не было недостатка и запас их всегда можно было вовремя пополнить.
     Пенкроф мечтал использовать огонь прежде всего для приготовления чего нибудь более сытного, чем литодомы. Харберт принес две дюжины яиц. Журналист, сидевший в углу пещеры, безмолвно смотрел на эти приготовления. Три вопроса занимали его мысли: жив ли еще Сайрес Смит? ЕСЛИ он жив, то где он находится? Если он уцелел после падения, то почему он до сих пор не дал о себе знать?
     Что же касается Наба, то он бродил по берегу. Он весь был во власти своего горя.
     Пенкроф знал пятьдесят два способа приготовления яиц, но сегодня у него не было выбора. Он мог только закопать яйца в горячую золу и испечь их.
     Через несколько минут ужин был готов, и Пенкроф пригласил журналиста принять в нем участие. Так потерпевшие крушение в первый раз поели на этом неизвестном берегу. Печеные яйца оказались очень вкусными, и так как в яйце есть все, что нужно для питания человека, то четверо голодных хорошо подкрепили свои силы.
     О, если бы их пятый товарищ был с ними!
     Если бы все пленники, бежавшие из Ричмонда, находились здесь, под прикрытием скал, на песке, перед ярко пылающим огнем, им оставалось бы только благодарить судьбу. Но самый изобретательный, самый ученый из них, их бесспорный начальник, Сайрес Смит, к несчастью, отсутствовал, и его тело не удалось даже предать погребению.
     Так прошел день 25 марта. Наступила ночь. Снаружи слышались вой ветра и монотонный плеск прибоя. Мелкие камни, бросаемые волнами, с оглушительным шумом перекатывались по берегу.
     После ужина журналист кратко записал основные события за день: первое появление берега, исчезновение инженера, случай со спичками. Потом он улегся в одном из темных проходов и, сломленный усталостью, погрузился в сон.
     Харберт тоже скоро заснул. Моряк всю ночь продремал у костра, щедро подкладывая в него топливо.
     Только один из потерпевших крушение не ночевал в Трубах. Это был верный, безутешный Наб, который до утра пробродил по берегу, в отчаянии призывая своего господина.
     ГЛАВА VI
     Имущество потерпевших крушение Ничего Жженая тряпка Экскурсия в лес. - Хвойная растительность Якамар спасается бегством - Следы диких зверки - Трегоны. - Косачи -Необычайный способ охоты
     Список предметов, которыми обладали воздухоплаватели, выброшенные на этот явно не обитаемый берег, можно было бы составить очень быстро.
     У них не было ровно ничего, кроме платья, в которое они были одеты во время катастрофы. Следует, впрочем, упомянуть еще о записной книжке и часах, которые Гедеон Спилет, очевидно по рассеянности, не выбросил Но никакого оружия, ни одного инструмента, даже простого перочинного ножика не нашлось в карманах бывших пассажиров аэростата Они все выкинули в воду, чтобы облегчить корзину.
     Вымышленные герои Даниеля Дефо или Висса, а также Селькирк и Рейналь, выброшенные на остров Хуан-Фернандес и на Оклендский архипелаг, никогда не были так беспомощны. Они могли либо пользоваться обильными запасами с погибшего корабля зерном, мясом, оружием и инструментами, либо водой прибивало к берегу какие-нибудь предметы, необходимые для удовлетворения насущных нужд. Они не были абсолютно безоружны перед лицом природы. Но у наших воздухоплавателей не было ни одного инструмента или предмета обихода Из ничего им предстояло создать все.
     Если бы с ними был Сайрес Смит, если бы инженер мог применить в этих ужасных условиях свой практический опыт и изобретательный ум, положение не казалось бы таким безнадежным. Но, увы, на появление Сайреса Смита не приходилось более рассчитывать. Его товарищи должны были полагаться только на свои силы.
     Прежде всего надлежало решить, следует ли им обосноваться в этой пустынной местности, не пытаясь узнать, обитаема ли она и что она собой представляет - часть материка или берег острова. Этот важный вопрос нужно было выяснить как можно скорее и, в зависимости от его разрешения, действовать дальше. Однако, как правильно заметил Пенкроф, с разведочной экспедицией лучше было несколько повременить' предстояло ведь заготовить продовольствие и раздобыть что-нибудь более питательное, чем яйца и моллюски. Разведчики, которым предстояли утомительные переходы и ночевки под открытым небом, должны были прежде всего укрепить свои силы.
     На первое время Трубы были вполне удобным жильем. Огонь горел хорошо, и сохранить тлеющие уголья оказалось нетрудно. На берегу среди скал можно было найти достаточно яиц и ракушек. В будущем, несомненно, удастся убить камнями или палками несколько диких голубей, стаи которых летали над гребнем плато. Быть может, в соседнем лесу найдутся съедобные плоды или ягоды Пресная вода недалеко Словом, Пенкроф и его товарищи решили остаться на несколько дней в Трубах и подготовиться к обследованию берега и прилегающей к нему местности.
     Этот план особенно пришелся по сердцу Набу. Он был упрям и верил в предчувствия, и ему отнюдь не хотелось удаляться от места катастрофы. Наб по-прежнему не допускал мысли, что Сайрес Смит погиб. Нет, такой человек, как его хозяин, не мог утонуть банальным образом, в нескольких стах шагах от берега. Пока волны не выбросят тело инженера, пока он, Наб, сам не увидит своими глазами, сам не прикоснется к бездыханному телу своего господина, он будет считать его живым. Эта уверенность крепко утвердилась в верном сердце негра. Эту иллюзию - быть может, иллюзию, достойную уважения - Пенкрофу не хотелось разрушать.
     Моряк давно уже не сомневался, что инженер погиб, но с Набом напрасно было спорить. Страдания его были таковы, что, возможно, он не пережил бы их. Утром 26 марта Наб опять спозаранку отправился на север - туда, где море сомкнуло свои волны над бедным Смитом.
     В этот день обитатели Труб позавтракали голубиными яйцами и ракушками. Харберту посчастливилось найти соль, осевшую в углублениях скал вследствие испарения- Этот минеральный продукт пришелся как нельзя более кстати.
     После завтрака Пенкроф предложил Гедеону Спилету пойти в лес, где они с Харбертом хотели попробовать поохотиться Но, посоветовавшись, Пенкроф и Спилет решили, что кому-нибудь из них лучше остаться в пещере, чтобы поддерживать огонь Да и Набу могла неожиданно понадобиться помощь Остаться предпочел журналист.
     На охоту. Харберт! - сказал моряк.- Снаряды мы найдем по дороге, а ружье сломаем в лесу
     Перед уходом Харберт заметил, что раз у них нет трута, его следует чем-нибудь заменить
     - Чем же? - спросил Пенкроф.
     - Жженой тряпкой, сказал Харберт В случае надобности она может служить в качестве трута
     Моряк нашел эту мысль весьма разумной. Но план Харберта имел одно неудобство он требовал принести в жертву носовой платок Однако это стоило сделать, и вскоре клетчатый платок частично превратился в обгорелую тряпку. Этот горючий материал был спрятан в маленьком углублении в средней комнате, защищенной от сырости и ветра
     Было девять часов утра Небо хмурилось, дул сильный юго-восточный ветер. Харберт с Пенкрофом обогнули Трубы и, бросив последний взгляд на струйку дыма, поднимавшуюся над острой скалой, двинулись по левому берегу реки
     Придя в лес, Пенкроф тотчас же сломал два крепких сука, а Харберт превратил их в дубинки, обточив концы о камень. В эту минуту он, кажется, все бы отдал за хороший, острый нож. Потом охотники пошли дальше вдоль берега, путаясь ногами в высокой траве Начиная с излучины, где река поворачивала к юго-западу, она понемногу становилась все уже. Ее русло пролегало между крутыми, отвесными берегами, осененными двойным рядом густых деревьев Чтобы не заблудиться, Пенкроф решил идти по течению реки, которая всегда укажет ему дорогу обратно. Но путь по берегу изобиловал препятствиями: гибкие ветви деревьев доходили порой почти до самой воды: вокруг ног переплетались цепкие лианы и колючки, которые приходилось сбивать 'ударами палок. Харберт с ловкостью кошки проскальзывал между корнями и то и дело исчезал в зарослях. Но Пенкроф сейчас же окликал юношу и просил его не удаляться. Моряк внимательно изучал расположение и природу местности. Левый берег реки, по которому они шли, был ровный и постепенно повышался по направлению от реки. Местами он становился болотистым. Под почвой, очевидно, разветвлялась целая сеть потоков, которые изливались в реку через какой-нибудь подземный поток. Иногда в зарослях попадались небольшие ручейки, но их можно было без труда перейти. Противоположный берег казался менее плоским, и очертания долины, по которой протекала река, вырисовывались отчетливее. Покрытый лесом пригорок преграждал вид. Идти по правому берегу было бы нелегко: откосы его обрывались почти отвесно, и деревья, склонившиеся над водой, держались только силой своих мощных корней.
     Незачем и говорить, что по этому лесу, как и по всей уже пройденной местности, никогда не ступала нога человека. Пенкроф заметил лишь следы различных четвероногих и свежие просеки, проложенные животными не известных ему пород.
     В этом лесу, несомненно, водились страшные звери, которых следовало опасаться (Харберт придерживался того же мнения), но нигде не было видно следов топора, остатков костра или следа человека. Это, пожалуй, было даже к лучшему: на этой земле, здесь, посреди Тихого океана, присутствие людей могло вызвать не радость, а тревогу.
     Харберт и Пенкроф почти не разговаривали, так как идти было очень трудно. Они подвигались вперед чрезвычайно медленно: за час пути им едва удалось пройти милю. Пока что охота не принесла добычи. Птицы, певшие и порхавшие между ветвями, были очень пугливы, как будто присутствие человека внушало им справедливое опасение. В одном болотистом месте Харберт заметил среди прочих пернатых птицу с острым продолговатым клювом, похожую на зимородка. Однако она отличалась от него довольно густым оперением с металлическим отблеском.
     - Это, должно быть, якамар,- сказал Харберт, стараясь подобраться к птице поближе.
     - Было бы очень кстати попробовать, каков этот якамар на вкус, если только он соблаговолит позволить себя изжарить, ответил моряк
     В эту минуту камень, ловко пущенный сильной ру кой юноши, подбил якамару крыло. Удар все же оказался слишком слабым: птица, вспорхнув, с необычайной скоростью исчезла
     - Ах, какой я неловкий! - воскликнул Харберт.
     - Вовсе нет, мой мальчик! - сказал Пенкроф Удар был направлен верно И не всякий сумел бы попасть в этого якамара. Не огорчайся. Пошли! В другой раз мы его догоним.
     Разведка продолжалась. Чем дальше продвигались охотники, тем лес становился реже Но ни на одном из могучих раскидистых деревьев не было видно съедобных плодов Пенкроф тщетно искал глазами драгоценную пальму, столь полезную человеку, встречающуюся в Северном полушарии вплоть до сороковой параллели, а в Южном - только до тридцать пятой Охотники видели вокруг себя лишь хвойные деревья: деодары, которые Харберт уже знал, дугласы, подобные тем, что рас тут на северо-западном побережье Америки, и великолепные ели до ста пятидесяти футов вышиной
     Неожиданно над головой Пенкрофа пролетела и уселась на дерево целая стая маленьких птичек с красивым оперением и длинными сверкающими хвостами Их слабые перья падали на землю, устилая ее тонким слоем пуха. Харберт подобрал несколько перышек и, внимательно осмотрев их, сказал:
     - Это трегоны.
     - Я предпочел бы молодую цесарку или глухаря, - заметил Пенкроф.- Но, в конце концов, если они съедобны .
     - Не только съедобны, но даже очень вкусны, - ответил Харберт.- Мне кажется, к ним нетрудно приблизиться и перебить их камнями. Моряк и юноша ползком подобрались к дереву, на нижних ветвях которого расположились птички Трегоны на лету ловили насекомых, которыми они питаются. Их мохнатые лапки крепко вцепились в небольшие сучья, служившие им опорой.
     Охотники поднялись на ноги и, действуя своими дубинками, как цепом, начали целыми рядами сбивать трегонов, которые и не думали улетать. Почти сотня птиц лежала на земле, когда остальные решились обратиться в бегство
     - Вот это подходящая для нас дичь, - сказал Пенкроф - Их можно брать голыми руками Пенкроф нанизал трегонов, точно дроздов, на гибкий прут, и охотники двинулись дальше Река несколько закруглялась, словно собираясь повернуть к югу, но изгиб, вероятно, был невелик, так как река текла с гор и питалась водой снегов, покрывавших склоны средней вершины.
     Непосредственной целью экскурсии было, как известно, желание раздобыть для обитателей Труб как можно больше дичи Пока что Пенкроф и Харберт были не особенно близки к достижению этой цели Моряк упорно продолжал поиски добычи и сердито ворчал, когда какое-нибудь животное, которое он даже не успевал раз-. глядеть, быстро убегало, скрываясь в густой траве
     Если бы только с ними была собака - Топ' Но Топ исчез вместе со своим хозяином и, вероятно, погиб
     Около трех часов дня охотники заметили среди зарослей можжевельника новые стаи птиц, которые усердно склевывали пахучие ягоды Неожиданно в лесу раздался трубный сигнал Этот странный громкий звук издают представители семейства куриных, которых называют косачами Вскоре показалось несколько пар этих птиц с буро-красным оперением и коричневыми хвостами.
     Харберт легко узнал самцов по острым надкрыльям, образуемым приподнятыми шейными перьями. Пенкроф считал весьма желательным поймать парочку косачей, по величине не уступавших курице, а по вкусу напоминавших рябчика. Но сделать это было трудно, так как косачи не позволяют к себе приблизиться. После нескольких бесплодных попыток, которые только распугали птиц, моряк заявил:
     - Ну, раз их нельзя убить на лету, нужно попробовать поймать их на удочку
     - Как карпов? - воскликнул Харберт, до крайности удивленный этим проектом
     - Да, как карпов, - серьезно ответил Пенкроф.
     Моряк нашел в траве с полдюжины гнезд, в которых лежало по два-три яйца. Он не прикоснулся к этим гнездам, к которым их хозяева могли вернуться. Именно вокруг них Пенкроф и вздумал натянуть свои лески - настоящие лески для ужения, с крючками. Отойдя от гнезд подальше, он смастерил эти странные орудия, которым мог бы позавидовать любой ученик Исаака Уолтона (8). Харберт с понятным интересом следил за действиями Пенкрофа, хотя не очень надеялся на удачу. Материалом для лесок послужили веревки из тонких лиан длиной в пятнадцать-двадцать метров. На одном конце их вместо крючков матрос привязал толстые, крепкие колючки, добытые в зарослях карликовых акаций. Что же касается приманки, то для этой цели как нельзя лучше подошли жирные красные черви, во множестве ползавшие по земле.
     Изготовив удочки. Пенкроф осторожно пополз по траве и укрепил концы лесок, вооруженные крючками, у самых гнезд косачей. Потом Пенкроф с Харбертом спрятались за большое дерево, крепко держа в руках концы удочек. Теперь оставалось терпеливо ждать. Харберт, надо признаться, все еще не очень надеялся на успех плана своего изобретательного товарища.
     Прошли долгие полчаса. Как и предполагал Пенкроф, несколько косачей вернулись к гнездам. Весело подскакивая, они искали себе пищи, ничуть не подозревая присутствия охотников, которые осторожно спрятались с подветренной стороны. Харберт был очень заинтересован и, затаив дыхание, следил за птицами. Пенкроф вытаращил глаза, раскрыл рот и вытянул губы, словно заранее смакуя вкусный кусок дичи.
     Птицы спокойно расхаживали взад и вперед, не обращая на крючки никакого внимания. Наконец Пенкроф слегка потянул за лески, и червяки закачались, как живые.
     Можно не сомневаться, что моряк в эту минуту волновался куда больше, чем обыкновенный рыболов. Рыбак ведь не видит свою добычу, скрывающуюся под водой.
     Движения червяков заинтересовали птиц, и они подбежали к крючкам, широко разинув клювы. Три косача, самые прожорливые, мигом проглотили приманку, а вместе с ней и крючки. Внезапно Пенкроф резким движением дернул за лески, и сильное хлопанье крыльев подтвердило, что добыча поймана
     - Ура! - закричал Пенкроф, бросаясь со всех ног к своей дичи. Не прошло и минуты, как три тетерева уже бились у него в руках.
     Харберт громко захлопал в ладоши. Он никогда еще не видел, чтобы птиц ловили на удочку. Но Пенкроф, человек очень скромный, сказал, что делает это не впервые и что заслуга этого изобретения принадлежит не ему.
     - В нашем положении,- заявил он,- еще и не такую штуку придумаешь!
     Тетерева были крепко связаны за лапки, и Пенкроф, счастливый, что возвращается с добычей, решил, что время двинуться в обратный путь. Солнце уже клонилось к закату.
     Река указывала дорогу домой, и охотникам оставалось только идти вниз по течению. Часам к шести вечера Харберт и Пенкроф, утомленные, но довольные, возвратились в Трубы.
     ГЛАВА VII
     Наб еще не вернулся. - Размышления журналиста. - Ужин. Готовится буря. - Страшный, ураган. - Ночные поиски. -Борьба с ветром и дождем. - В восьми милях от лагеря.
     Гедеон Спилет стоял неподвижно на берегу. Скрестив руки, он смотрел на море, сливавшееся на горизонте с темной тучей, быстро поднимавшейся по небу. Ветер, уже довольно свежий, крепчал. Небо было мрачно. По всем признакам, собиралась буря. Харберт вошел в Трубы, а Пенкроф направился к журналисту. Углубленный в свои мысли, Спилет не заметил его.
     - Нам предстоит ненастная ночь, мистер Спилет, - сказал моряк.- Хватит и дождя и ветра, на радость буревестникам.
     Журналист обернулся и, увидев Пенкрофа, тотчас же спросил его'
     - Как, по-вашему, на каком расстоянии от берега унесло волнами мистера Смита?
     Пенкроф не ожидал такого вопроса Подумав немного, он ответил:
     - Самое большее - в двух кабельтовых
     - А сколько это - кабельтов? - продолжал Гедеон Спилет.
     - Примерно сто двадцать брасс, или шестьсот футов.
     - Значит, Сайрес Смит исчез в тысяче двухстах футах от берега? - сказал журналист
     - Да, приблизительно, - подтвердил Пенкроф
     - Вместе с собакой"?
     - Да.
     - Вот что меня удивляет, - сказал Спилет - Предположим, что наш товарищ погиб но почему же Топ погиб вместе с ним и почему ни один из трупов не был выброшен на берег?
     - При таком сильном волнении моря это вполне естественно, - ответил моряк - К тому же их, возможно, выкинуло на берег где-нибудь подальше
     - Итак, вы думаете, что мистер Смит действительно утонул? - снова спросил журналист.
     - Да, я так думаю
     - Что касается меня, Пенкроф, то, при всем моем уважении к вашей опытности, двойное исчезновение Сайреса Смита и Топа - живы ли они или умерли - кажется мне непонятным и неправдоподобным.
     - Мне очень хотелось бы согласиться с вами, мистер Спилет Но, к несчастью, я твердо убежден, что они погибли.
     Сказав это, моряк направился к Трубам. На очаге весело пылал огонь. Харберт только что подбросил новую охапку хвороста, и высокое пламя ярко освещало самые отдаленные уголки пещеры
     Пенкроф немедленно принялся готовить обед. Ему казалось необходимым пополнить меню чем-нибудь существенным, так как и он сам и его товарищи нуждались в подкреплении сил Нанизанные цепочкой трегоны были оставлены на завтра, но зато Пенкроф ощипал двух косачей, и вскоре птицы жарились на ярком огне
     В семь часов вечера Наб еще не вернулся.
     Его долгое отсутствие сильно беспокоило моряка. Он боялся, что с ним случилось несчастье на неизвестной земле или он, чего доброго, в отчаянии сам наложил на себя руки. Но Харберт объяснял его исчезновение совершенно иначе Если Наб не возвращается, значит произошло что-то непредвиденное, что заставляет его продолжать поиски. А это новое обстоятельство могло быть только благоприятно для Сайреса Смита Если бы Наба не задерживала надежда, он давно бы вернулся. Может быть, он увидел какой-нибудь знак - отпечаток ноги, предмет, выброшенный морем, который навел его на верный след. А может быть, он уже нашел своего хозяина.

/ Полные произведения / Верн Ж. / Таинственный остров

Смотрите также по произведению "Таинственный остров":

• Краткое содержание
• Характеристика героев