Войти... Регистрация
Поиск Расширенный поиск



Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!

/ Полные произведения / Фольклор / Былины

Былины [3/4]

  Скачать полное произведение

    Показался царь морской,
    Вышел со Ильмени со озера,
    Сам говорил таковы слова:
    - Ай же ты, Садхо новгородский!
    Не знаю, чем буде тебя пожаловать
    За твои за утехи за великие,
    За твою-то игру нежную:
    Аль бессчетной золотой казной?
    А не то ступай во Новгород
    И ударь о велик заклад,
    Заложи свою буйну голову
    И выряжай с прочих купцов
    Лавки товара красного
    И спорь, что в Ильмень-озере
    Есть рыба - золоты перья.
    Как ударишь о велик заклад,
    И поди свяжи шелковой невод
    И приезжай ловить в Ильмень-озеро:
    Дам три рыбины - золота перья.
    Тогда ты, Садко, счастлив будешь!
    Пошел Садко от Ильменя от озера,
    Как приходил Садко во свой во Новгород,
    Позвали Садка на почестен пир.
    Как тут Садко новогородский
    Стал играть в гусельки яровчаты;
    Как тут стали Садка попаивать,
    Стали Садку поднашивать,
    Как тут-то Садко стал похвастывать:
    - Ай же вы, купцы новогородские!
    Как знаю чудо-чудное в Ильмень-озере:
    А есть рыба - золоты перья в Ильмень-озере!
    Как тут-то купцы новогородские
    Говорят ему таковы слова:
    - Не знаешь ты чуда-чудного,
    Не может быть в Ильмень-озере рыбы - золоты перья.
    - Ай же вы, купцы новогородские!
    О чем же бьете со мной о велик заклад?
    Ударим-ка о велик заклад:
    Я заложу свою буйну голову,
    А вы залагайте лавки товара красного.
    Три купца повыкинулись,
    Заложили по три лавки товара красного,
    Как тут-то связали невод шелковой
    И поехали ловить в Ильмень-озеро.
    Закинули тоньку в Ильмень-озеро,
    Добыли рыбку - золоты перья;
    Закинули другую тоньку в Ильмень-озеро,
    Добыли другую рыбку - золоты перья;
    Третью закинули тоньку в Ильмень-озеро,
    Добыли третью рыбку - золоты перья.
    Тут купцы новогородские
    Отдали по три лавки товара красного.
    Стал Садко поторговывать,
    Стал получать барыши великие.
    Во своих палатах белокаменных
    Устроил Садко все по-небесному:
    На небе солнце - и в палатах солнце,
    На небе месяц - и в палатах месяц,
    На небе звезды - и в палатах звезды.
    Потом Садко-купец, богатый гость,
    Зазвал к себе на почестен пир
    Тыих мужиков новогородскиих
    И тыих настоятелей новогородскиих:
    Фому Назарьева и Луку Зиновьева.
    Все на пиру наедалися,
    Все на пиру напивалися,
    Похвальбами все похвалялися.
    Иной хвастает бессчетной золотой казной,
    Другой хвастает силой-удачей молодецкою,
    Который хвастает добрым конем,
    Который хвастает славным отчеством.
    Славным отчеством, молодым молодечеством,
    Умный хвастает старым батюшком,
    Безумный хвастает молодой женой.
    Говорят настоятели новогородские:
    - Все мы на пиру наедалися,
    Все на почестном напивалися,
    Похвальбами все похвалялися.
    Что же у нас Садко ничем не похвастает?
    Что у нас Садко ничем не похваляется?
    Говорит Садко-купец, богатый гость:
    - А чем мне, Садку, хвастаться,
    Чем мне, Садку, пахвалятися?
    У меня ль золота казна не тощится,
    Цветно платьице не носится,
    Дружина хоробра не изменяется.
    А похвастать - не похвастать бессчетной золотой казной:
    На свою бессчетну золоту казну
    Повыкуплю товары новогородские,
    Худые товары и добрые!
    Не успел он слова вымолвить,
    Как настоятели новогородскке
    Ударили о велик заклад,
    О бессчетной золотой казне,
    О денежках тридцати тысячах:
    Как повыкупить Садку товары новогородские,
    Худые товары и добрые,
    Чтоб в Нове-граде товаров в продаже боле не было.
    Ставал Садко на другой день раным-рано,
    Будил свою дружину Хоробрую,
    Без счета давал золотой казны
    И распускал дружину по улицам торговыим,
    А сам-то прямо шел в гостиный ряд,
    Как повыкупил товары новогородские,
    Худые товары и добрые,
    На свою бессчетну золоту казну.
    На другой день ставал Садко раным-рано,
    Будил свою дружину хоробрую,
    Без счета давал золотой казны
    И распускал дружину по улицам торговыим,
    А сам-то прямо шел в гостиный ряд:
    Вдвойне товаров принавезено,
    Вдвойне товаров принаполнено
    На тую на славу на великую новогородскую.
    Опять выкупал товары новогородские,
    Худые товары и добрые,
    На свою бессчетну золоту казну.
    На третий день ставал Садко раным-рано,
    Будил свою дружину хоробрую,
    Без счета давал золотой казны
    И распускал дружину по улицам торговыим,
    А сам-то прямо шел в гостиный ряд:
    Втройне товаров принавезено,
    Втройне товаров принаполнено,
    Подоспели товары московские
    На тую на великую на славу новогородскую.
    Как тут Садко пораздумался:
    "Не выкупить товара со всего бела света:
    Еще повыкуплю товары московские,
    Подоспеют товары заморские.
    Не я, видно, купец богат новогородский -
    Побогаче меня славный Новгород".
    Отдавал он настоятелям новогородскиим
    Денежек он тридцать тысячей.
    На свою бессчетну золоту казну
    Построил Садко тридцать кораблей,
    Тридцать кораблей, тридцать черлёныих;
    На те на корабли на черлёные
    Свалил товары новогородские,
    Поехал Садко по Волхову,
    Со Волхова во Ладожско,
    А со Ладожска во Неву-реку,
    А со Невы-реки во сине море.
    Как поехал он по синю морю,
    Воротил он в Золоту Орду,
    Продавал товары новогородские,
    Получал барыши великие,
    Насыпал бочки-сороковки красна золота, чиста серебра,
    Поезжал назад во Новгород,
    Поезжал он по синю морю.
    На синем море сходилась погода сильная,
    Застоялись черлёны корабли на синем море:
    А волной-то бьёт, паруса рвёт,
    Ломает кораблики черлёные;
    А корабли нейдут с места на синем море.
    Говорит Садко-купец, богатый гость,
    Ко своей дружине ко хоробрые:
    - Ай же ты, дружинушка хоробрая!
    Как мы век по морю ездили,
    А морскому царю дани не плачивали:
    Видно, царь морской от нас дани требует,
    Требует дани во сине море.
    Ай же, братцы, дружина хоробрая!
    Взимайте бочку-сороковку чиста серебра,
    Спущайтеочку во не море,-
    Дружина его хоробрая
    Взимала бочку чиста серебра,
    Спускала бочку во сине море;
    А волной-то бьёт, паруса рвёт,
    Ломает кораблики черлёные,
    А корабли нейдут с места на синем море.
    Тут его дружина хоробрая
    Брала бочку-сороковку красна золота,
    Спускала бочку во сине море:
    А волной-то бьёт, паруса рвёт,
    Ломает кораблики черлёные,
    А корабли все нейдут с места на синем море.
    Говорит Садко-купец, богатый гость:
    - Видно, царь морской требует
    Живой головы во сине море.
    Делайте, братцы, жеребья вольжаны,
    Я сам сделаю на красноем на золоте,
    Всяк свои имена подписывайте,
    Спускайте жеребья на сине море:
    Чей жеребий ко дну пойдет,
    Таковому идти в сине море.
    Делали жеребья вольжаны,
    А сам Садко делал на красноем на золоте,
    Всяк свое имя подписывал,
    Спускали жеребья на сине море.
    Как у всей дружины хоробрые
    Жеребья гоголем по воде плывут,
    А у Садка-купца - ключом на дно.
    Говорит Садко-купец, богатый гость:
    - Ай же братцы, дружина хоробрая!
    Этыя жеребья неправильны:
    Делайте жеребья на красноем на золоте,
    А я сделаю жеребий вольжаный.
    Делали жеребья на красноем на золоте,
    А сам Садко делал жеребий вольжаный.
    Всяк свое имя подписывал,
    Спускали жеребья на сине море:
    Как у всей дружины хоробрые
    Жеребья гоголем по зоде плывут,
    А у Садка-купца - ключом на дно.
    Говорит Садко-купец, богатый гость:
    - Ай же братцы, дружина хоробрая!
    Видно, царь морской требует
    Самого Садка богатого в сине море.
    Несите мою чернилицу вальяжную,
    Перо лебединое, лист бумаги гербовый.
    Несли ему чернилицу вальяжную,
    Перо лебединое, лист бумаги гербовый,
    Он стал именьице отписывать:
    Кое именье отписывал божьим церквам,
    Иное именье нищей братии,
    Иное именьице молодой жене,
    Остатное именье дружине хороброей.
    Говорил Садко-купец, богатый гость:
    - Ай же братцы, дружина хоробрая!
    Давайте мне гусельки яровчаты,
    Поиграть-то мне в остатнее:
    Больше мне в гусельки не игрывати.
    Али взять мне гусли с собой во сине море?
    Взимает он гусельки яровчаты,
    Сам говорит таковы слова:
    - Свалите дощечку дубовую на воду:
    Хоть я свалюсь на доску дубовую,
    Не столь мне страшно принять смерть во синен море.
    Свалили дощечку дубовую на воду,
    Потом поезжали корабли по синю морю,
    Полетели, как черные вороны.
    Остался Садко на синем море.
    Со тоя со страсти со великие
    Заснул на дощечке на дубовоей.
    Проснулся Садко во синем море,
    Во синем море на самом дне,
    Сквозь воду увидел пекучись красное солнышко,
    Вечернюю зорю, зорю утреннюю.
    Увидел Садко: во синем море
    Стоит палата белокаменная.
    Заходил Садко в палату белокаменну:
    Сидит в палате царь морской,
    Голова у царя как куча сенная.
    Говорит царь таковы слова:
    - Ай же ты, Садко-купец, богатый гость!
    Век ты, Садко, по морю езживал,
    Мне, царю, дани не плачивал,
    А нонь весь пришел ко мне во подарочках.
    Скажут, мастер играть в гусельки яровчаты;
    Поиграй же мне в гусельки яровчаты.
    Как начал играть Садко в гусельки яровчаты,
    Как начал плясать царь морской во синем море,
    Как расплясался царь морской.
    Играл Садко сутки, играл и другие
    Да играл еще Садко и третии -
    А все пляшет царь морской во синем море.
    Во синем море вода всколыбалася,
    Со желтым песком вода смутилася,
    Стало разбивать много кораблей на синем море,
    Стало много гибнуть именьицев,
    Стало много тонуть людей праведныих.
    Как стал народ молиться Миколе Можайскому,
    Как тронуло Садка в плечо во правое:
    - Ай же ты, Садко новогородский!
    Полно играть в гуселышки яровчаты! -
    Обернулся, глядит Садко новогородскиий:
    Ажно стоит старик седатыий.
    Говорил Садко новогородский:
    - У меня воля не своя во синем море,
    Приказано играть в гусельки яровчаты.
    Говорит старик таковы слова:
    - А ты струночки повырывай,
    А ты шпенёчки повыломай,
    Скажи: "У меня струночек не случилося,
    А шпенёчков не пригодилося,
    Не во что больше играть,
    Приломалися гусельки яровчаты".
    Скажет тебе царь морской:
    "Не хочешь ли жениться во синем море
    На душечке на красной девушке?"
    Говори ему таковы слова:
    "У меня воля не своя во синем море".
    Опять скажет царь морской:
    "Ну, Садко, вставай поутру ранёшенько,
    Выбирай себе девицу-красавицу".
    Как станешь выбирать девицу-красавицу,
    Так перво триста девиц пропусти,
    А друго триста девиц пропусти,
    И третье триста девиц пропусти;
    Позади идёт девица-красавица,
    Красавица девица Чернавушка,
    Бери тую Чернаву за себя замуж...
    Будешь, Садко, во Нове-граде.
    А на свою бессчётну золоту казну
    Построй церковь соборную Миколе Можайскому.
    Садко струночки во гусельках повыдернул,
    Шпенёчки во яровчатых повыломал.
    Говорит ему царь морской:
    - Ай же ты, Садко новогородскиий!
    Что же не играешь в гусельки яровчаты?
    - У меня струночки во гусельках выдернулись,
    А шпенёчки во яровчатых повыломались,
    А струночек запасных не случилося,
    А шпенёчков не пригодилося.
    Говорит царь таковы слова:
    - Не хочешь ли жениться во синем море
    На душечке на красной девушке?-
    Говорит ему Садко новогородскиий:
    - У меня воля не своя во синем море.-
    Опять говорит царь морской:
    - Ну, Садко, вставай поутру ранёшенько,
    Выбирай себе девицу-красавицу.
    Вставал Садко поутру ранёшенько,
    Поглядит: идет триста девушек красныих.
    Он перво триста девиц пропустил,
    И друго триста девиц пропустил,
    И третье триста девиц пропустил;
    Позади шла девица-красавица,
    Красавица девица Чернавушка,
    Брал тую Чернаву за себя замуж.
    Как прошел у них столованье почестен пир
    Как ложился спать Садко во перву ночь,
    Как проснулся Садко во Нове-граде,
    О реку Чернаву на крутом кряжу,
    Как поглядит - ажно бегут
    Его черленые корабли по Волхову
    Поминает жена Садка со дружиной во синем море:
    - Не бывать Садку со синя моря!-
    А дружина поминает одного Садка:
    - Остался Садко во синем море!
    А Садко стоит на крутом кряжу,
    Встречает свою дружинушку со Волхова
    Тут его дружина сдивовалася:
    - Остался Садко во синем море!
    Очутился впереди нас во Нове-граде,
    Встречает дружину со Волхова!
    Встретил Садко дружину хоробрую
    И повел во палаты белокаменны.
    Тут его жена зрадовалася,
    Брала Садка за белы руки,
    Целовала во уста во сахарные.
    Начал Садко выгружать со черлёных со кораблей
    Именьице - бессчётну золоту казну.
    Как повыгрузил со черлёныих кораблей,
    Состроил церкву соборную Миколе Можайскому.
    Не стал больше ездить Садко на сине море,
    Стал поживать Садко во Нове-граде.
    Ставр Годинович
    Из тоя из земли Ляховицкия*
    Сидел молодой Ставер сын Годинович:
    Он сидит за столом, да сам не хвастает.
    Испроговорил Владимир стольно-киевский:
    - Ай же ты, Ставер сын Годинович!
    Ты что сидишь сам да не хвастаешь?
    Аль нет у тебя сёл со присёлками,
    Аль нет городов с пригородками,
    Аль нет у тебя добрых комоней,
    Аль не славна твоя родна матушка,
    Аль не хороша твоя молода жена?
    Говорит Ставер сын Годинович:
    - Хотя есть у меня сёла со присёлками,
    Хотя есть города с пригородками,
    Да то мне, молодцу, не похвальба;
    Хотя есть у меня добрых комоней,
    Добры комони стоят, все не ездятся,
    Да то мне, молодцу, не похвальба:
    Хоть славна моя родна матушка,
    Да и то мне, молодцу, не похвальба;
    Хоть хороша моя молода жена,
    Так и то мне, молодцу, не похвальба;
    Она всех князей-бояр да всех повыманит,
    Тебя, солнышка Владимира, с ума сведет.
    Все на пиру призамолкнули,
    Сами говорят таково слово:
    - Ты, солнышко Владимир стольно-киевский!
    Засадим-ка Ставра в погреба глубокие,
    Так пущай-ка Ставрова молода жена
    Нас, князей-бояр, всех повыманит,
    Тебя, солнышка Владимира, с ума сведёт,
    А Ставра она из погреба повыручит!
    А и был у Ставра тут свой человек.
    Садился на Ставрова на добра коня,
    Уезжал во землю Ляховицкую
    Ко той Василисте Микуличной:
    - Ах ты ей, Василиста дочь Микулична!
    Сидишь ты пьешь да прохлаждаешься,
    Над собой невзгодушки не ведаешь:
    Как твой Ставер да сын Годинович
    Посажен в погреба глубокие;
    Похвастал он тобой, молодой женой,
    Что князей-бояр всех повыманит,
    А солнышка Владимира с ума сведёт.
    Говорит Василиста дочь Микулична:
    - Мне-ка деньгами выкупать Ставра - не выкупить,
    Мне-ка силой выручать Ставра - не выручить;
    Я могу ли нет Ставра повыручить
    Своей догадочкою женскою!
    Скорёшенько бежала она,
    Подрубила волоса по-молодецки-де,
    Накрутилася Васильем Микуличем,
    Брала дружинушки хоробрыя,
    Сорок молодцев удалых стрельцов,
    Сорок молодцев удалых борцов,
    Поехала ко граду ко Киеву.
    Не доедучи до града до Киева,
    Пораздернула она хорош-бел шатер,
    Оставила дружину у бела шатра,
    Сама поехала ко солнышку Владимиру.
    Бьет челом, поклоняется:
    - Здравствуй, солнышко Владимир стольно-киевский
    С молодой княгиней со Апраксией!
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Ты откудашний, удалый добрый молодец,
    Ты коей орды, ты коей земли,
    Как тебя именем зовут,
    Нарекают тебя по отчеству?
    Отвечал удалый добрый молодец:
    - Что я есть из земли Ляховицкия,
    Того короля сын Ляховицкого,
    Молодой Василий Микулич-де;
    Я приехал к вам о добром деле - о сватанье
    На твоей любимыя на дочери.
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Я схожу - со дочерью подумаю.-
    Приходит он ко дочери возлюбленной:
    - Ах ты ей же, дочь моя возлюбленна!
    Приехал к нам посол из земли Ляховицкия,
    Того короля сын Ляховицкого,
    Молодой Василий Микулич-де,
    Об добром деле - об сватанье
    На тебе, любимыя на дочери;
    Что же мне с послом будет делати?
    Говорила дочь ему возлюбленна:
    - Ты ей, государь родной батюшко!
    Что у тебя теперь на разуме:
    Выдаёшь девчину сам за женщину!
    Речь-поговоря - всё по-женскому:
    Перески тоненьки - всё по-женскому;
    Где жуковинья были - тут место знать;
    Стегна жмёт - всё добра бережёт.
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Я схожу посла поотведаю.
    Приходит к послу земли Ляховицкия,
    Молоду Василью Микуличу:
    - Уж ты молодой Василий сын Микулич-де!
    Не угодно ли с пути со дороженьки
    Сходить тебе во парную во баенку?-
    Говорил Василий Микулич-де:
    - Это с дороги не худо бы!
    Стопили ему парну баенку.
    Покуда Владимир снаряжается,
    Посол той поры во баенке испарился,
    С байны идёт - ему честь отдает:
    - Благодарствуй на парной на баенке!
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Что же меня в баенку не подождал?
    Я бы в байну пришел - тебе жару поддал,
    Я бы жару поддал и тебя обдал.
    Говорил Василий Микулич-де:
    - Что ваше дело домашнее,
    Домашнее дело, княженецкое;
    А наше дело посольское:
    Недосуг нам долго чваниться,
    Во баенке долго нам париться;
    Я приехал об добром дела - об сватанье
    На твоей любимыя на дочери.
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Я схожу - с дочерью подумаю.
    Приходит он ко дочери возлюбленной:
    - Ты ей же, дочь моя возлюбленна!
    Приехал есть посол земли Ляховицкия
    Об добром деле - об сватанье
    На тебе, любимыя на дочери;
    Что же мне с послом будет делати?
    Говорит как дочь ему возлюбленна:
    - Ты ей, государь мой родной батюшко!
    Что у тебя теперь на разуме:
    Выдаешь девчину за женщину!
    Речь-поговоря - все по-женскому;
    Перески тоненьки - все по-женскому;
    Где жуковинья были - тут место знать.
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Я схожу посла да поотведаю.
    Приходит ко Василью Микуличу,
    Сам говорил таково слово:
    - Молодой Василий Микулич-де!
    Не угодно ль после парной тебе баенки
    Отдохнуть во ложни во теплыя?
    - Это после байны не худо бы!
    Как шел он во ложню во теплую,
    Ложился на кровать на тесовую,
    Головой-то ложился, где ногами быть,
    А ногами ложился на подушечку.
    Как шел туда Владимир стольно-киевский,
    Посмотрел во ложню во теплую:
    Есть широкия плеча богатырския.
    Говорит посол земли Ляховицкия,
    Молодой Василий Микулич-де:
    - Я приехал о добром деле - об сватанье
    На твоей любимыя на дочери;
    Что же ты со мной будешь делати?
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Я пойду - с дочерью подумаю.
    Приходит ко дочери возлюбленной:
    - Ай же, дочь моя возлюбленна!
    Приехал посол земли Ляховицкия,
    Молодой Василий Микулич-де,
    За добрым делом - за сватаньем
    На тебе, любимыя на дочери;
    Что же мне с послом будет делати?
    Говорила дочь ему возлюбленна:
    - Ты ей, государь родной батюшко!
    Что у тебя теперь на разуме:
    Выдаешь девчину сам за женщину!
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Я схожу посла да поотведаю.
    - Ах ты молодой Василий Микулич-де!
    Не угодно ли с моими дворянами потешиться,
    Сходить с ними на широкий двор,
    Стрелять в колечко золочёное,
    Во тоя в острие ножёвыя,
    Расколоть-то стрелочку надвое,
    Что были мерою равненьки и весом равны?
    Стал стрелять стрелок перво князевый:
    Первый раз стрелял он - не дострелил,
    Другой раз стрелил он - перестрелил,
    Третий раз стрелил он - не попал.
    Как стал стрелять Василий Микулич-де,
    Натягивал скоренько свой тугой лук,
    Налагает стрелочку каленую,
    Стрелял в колечко золочёное,
    Во тоя острие во ножевое,
    Расколол он стрелочку надвое,
    Они мерою разненьки и весом равны,
    Сам говорит таково слово:
    - Солнышко Владимир стольно-киевский!
    Я приехал об добром деле - об сватанье
    На твоей на любимыя на дочери,
    Что же ты со мной будешь делати?
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Я схожу-пойду - с дочерью подумаю -
    Приходит к дочери возлюбленной:
    - Ай же ты, дочь моя возлюбленна!
    Приехал есть посол земли Ляховицкия,
    Молодой Василий Микулич-де,
    Об добром деле - об сватанье
    На тебе, любимыя на дочери;
    Что же мне с послом будет делати?
    Говорила дочь ему возлюбленна:
    - Что у тебя, батюшко, на разуме:
    Выдаешь ты девчину за женщину!
    Речь-поговоря - все по-женскому;
    Перески тоненьки - все по-женскому;
    Где жуковинья были - тут место знать.
    - Я схожу посла поотведаю.
    Он приходит к Василью Микуличу,
    Сам говорит таково слово:
    - Молодой Василий Микулич-де,
    Не угодно ли тебе с моими боярами потешиться,
    На широком дворе поборотися?
    Как вышли они на широкий двор,
    Как молодой Василий Микулич-де
    Того схватил в руку, того в другую,
    Третьего схлеснет в серёдочку,
    По трое за раз он наземь ложил,
    Которых положит - тыи с места не стают.
    Говорил Владимир стольно-киезский:
    - Ты молодой Василий Микулич-де!
    Укроти-ко свое сердце богатырское,
    Оставь людей хоть нам на семена!
    Говорил Василий Микулич-де:
    - Я приехал о добром деле - об сватанье
    На твоей любимыя на дочери;
    Буде с чести не даешь, возьму не с чести,
    А не с чести возьму - тебе бок набью!
    Не пошел больше к дочери спрашивать,
    Стал он дочь свою просватывать.
    Пир идет у них по третий день,
    Сего дня им идти к божьей церкви.
    Закручинился Василий, запечалился.
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Что же ты, Василий, не весел есть?
    Говорит Василий Микулич-де:
    - Что буде на разуме не весело:
    Либо батюшко мой помер есть,
    Либо матушка моя померла.
    Нет ли у тебя загусельщиков,
    Поиграть во гуселышки яровчаты?
    Как повыпустили они загусельщиков,
    Все они играют, всё не весело.
    - Нет ли у тя молодых затюремщиков?-
    Повыпустили молодых затюремщиков,
    Все они играют, всё не весело.
    Говорит Василий Микулич-де:
    - Я слыхал от родителя от батюшка,
    Что посажен наш Ставер сын Годинович
    У тебя во погреба глубокие:
    Он горазд играть в гуселышки яровчаты.
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Мне повыпустить Ставра -
    Мне не видеть Ставра;
    А не выпустить Ставра - ак разгнить посла!-
    А не смеет посла он поразгневати -
    Повыпустил Ставра он из погреба.
    Он стал играть в гуселышки яровчаты -
    Развеселилися Василий Микулич-де...
    Говорил Василий Мнкулич-де: -
    Солнышко Владимир стольно-киевский!
    Спусти-ка Ставра съездить до бела шатра,
    Посмотреть дружинушку хоробрую!
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Мне спустить Ставра - не видать Ставра,
    Не спустить Ставра - разгневить посла! -
    А не смеет он посла да поразгневати.
    Он спустил Ставра съездить до бела шатра,
    Посмотреть дружинушку хоробрую.
    Приехали они ко белу шатру,
    Зашел Василий в хорош-бел шатер,
    Снимал с себя платье молодецкое,
    Одел на себя платье женское,
    Сам говорил таково слово:
    - Теперича, Ставер, меня знаешь ли?
    Говорит Ставер сын Годинович:
    - Молода Василиста дочь Микулична!
    Уедем мы во землю Политовскую!
    Говорит Василиста дочь Микулична:
    - Не есть хвала добру молодцу,
    Тебе, воровски из Киева уехати,
    Поедем-ка свадьбу доигрывать!
    Приехали ко солнышку Владимиру,
    Сели за столы за дубовые.
    Говорил Василий Микулич-де:
    - Солнышко Владимир стольно-киевский!
    За что был засажен Ставер сын Годинович
    У тебя во погреба глубокие?
    Говорил Владимир стольно-киевский:
    - Похвастал он своей молодой женой,
    Что князей-бояр всех повыманит,
    Меня, солнышка Владимира, с ума сведёт.
    - Ай ты ей, Владимир стольно-киевский!
    А нынче что у тебя теперь на разуме:
    Выдаешь девчину сам за женщину,
    За меня, Василисту за Микуличну?
    Тут солнышку Владимиру к стыду пришло;
    Повесил свою буйну голову,
    Сам говорил таково слово:
    - Молодой Ставер сын Годинович!
    За твою великую за похвальбу
    Торгуй во нашем городе во Киеве,
    Во Киеве во граде век беспошлинно!
    Поехали во землю Ляховицкую,
    Ко тому королю Ляховицкому.
    Тут век про Ставра старину поют
    Синему морю на тишину,
    Вам всем, добрым людям, на послушанье.
    * - Из тоя из земли Ляховицкия - Ляховицкой землей в эпосе часто называется вообще враждебная Киеву земля.
    Вольга и Микула Селянинович
    Когда воссияло солнце красное
    На тое ли на небушко на ясное,
    Тогда зарождался молодой Вольга,
    Молодой Вольга Святославович.
    Как стал тут Вольга растеть-матереть,
    Похотелося Вольге много мудрости:
    Щукой-рыбою ходить ему в глубоких морях,
    Птицей-соколом летать ему под оболока,
    Серым волком рыскать да по чыстыим полям.
    Уходили все рыбы во синии моря,
    Улетали все птицы за оболока,
    Ускакали все звери во темныи леса.
    Как стал тут Вольга растеть-матереть,
    Собирал себе дружинушку хоробрую:
    Тридцать молодцов да без единого,
    А сам-то был Вольга во тридцатыих.
    Собирал себе жеребчиков темно-кариих,
    Темно-кариих жеребчиков нелегчёныих.
    Вот посели на добрых коней, поехали,
    Поехали к городам да за получкою.
    Повыехали в раздольице чисто поле,
    Услыхали во чистом поле оратая.
    Как орет в поле оратай, посвистывает,
    Сошка у оратая поскрипывает,
    Омешики по камешкам почиркивают.
    Ехали-то день ведь с утра до вечера,
    Не могли до оратая доехати
    Они ехали да ведь и другой день.
    Другой день ведь с утра до вечера,
    Не могли до оратая доехати.
    Как орет в поле оратай, посвистывает,
    А омешики по камешкам почиркивают.
    Тут ехали они третий день,
    А третий день еще до пабедья.
    А наехали в чистом поле оратая.
    Как орет в поле оратай, посвистывает,
    А бороздочки он да помётывает,
    А пенье-коренья вывёртывает,
    А большие-то каменья в борозду валит.
    У оратая кобыла соловая,
    Гужики у нее да шелковые,
    Сошка у оратая кленовая,
    Омешики на сошке булатные,
    Присошечек у сошки серебряный,
    А рогачик-то у сошки красна золота.
    А у оратая кудри качаются,
    Что не скачен ли жемчуг рассыпаются,
    У оратая глаза да ясна сокола,
    А брови у него да черна соболя.
    У оратая сапожки зелен сафьян
    Вот шилом пяты, носы востры,
    Вот под пяту-пяту воробей пролетит,
    Около носа хоть яйцо прокати.
    У оратая шляпа пуховая,
    А кафтанчик у него черна бархата.
    Говорит-то Вольга таковы слова:
    - Божья помочь тебе, оратай-оратаюшко!
    Орать, да пахать, да крестьянствовати,
    А бороздки тебе да помётывати,
    А пенья-коренья вывёртывати,
    А большие-то каменья в борозду валить!
    Говорит оратай таковы слова:
    - Поди-ка ты, Вольга Святославович!
    Мне-ка надобна божья помочь крестьянствовати.
    А куда ты, Вольга, едешь, куда путь держишь?
    Тут проговорил Вольга Святославович:
    - Как пожаловал меня да родной дядюшка,
    Родной дядюшка да крестный батюшка,
    Ласковый Владимир стольно-киевский,
    Тремя ли городами со крестьянами:
    Первым городом Курцовцем,
    Другим городом Ореховцем,
    Третьим городом Крестьяновцем.
    Теперь еду к городам да за получкою.
    Тут проговорил оратай-оратаюшко:
    - Ай же ты, Вольга Святославович!
    Там живут-то мужички да все разбойнички,
    Они подрубят-то сляги калиновы
    Да потопят тебя в речке да во Смородине!
    Я недавно там был в городе, третьего дни,
    Закупил я соли цело три меха,
    Каждый мех-то был ведь по сто пуд...
    А тут стали мужички с меня грошей просить,
    Я им стал-то ведь грошей делить,
    А грошей-то стало мало ставиться,
    Мужичков-то ведь больше ставится.
    Потом стал-то я их ведь отталкивать,
    Стал отталкивать да кулаком грозить.
    Положил тут их я ведь до тысячи:
    Который стоя стоит, тот сидя сидит,
    Который сидя сидит, тот лежа лежит.-
    Тут проговорил ведь Вольга Святославович:
    - Ай же ты, оратай-оратаюшко,
    Ты поедем-ко со мною во товарищах.
    А тут ли оратай-оратаюшко
    Гужики шелковые повыстегнул,
    Кобылу из сошки повывернул.
    Они сели на добрых коней, поехали.
    Как хвост-то у ней расстилается,
    А грива-то у нее да завивается.
    У оратая кобыла ступью пошла,
    А Вольгин конь да ведь поскакивает.
    У оратая кобыла грудью пошла,
    А Вольгин конь да оставается.
    Говорит оратай таковы слова:
    - Я оставил сошку во бороздочке
    Не для-ради прохожего-проезжего:
    Маломощный-то наедет - взять нечего,
    А богатый-тнаедет -е позарится,-
    А для-ради мужичка да деревенщины,
    Как бы сошку из земельки повыдернути,
    Из омешиков бы земельку повытряхнути
    Да бросить сошку за ракитов куст.
    Тут ведь Вольга Святославович
    Посылает он дружинушку хоробрую,
    Пять молодцов да ведь могучиих,
    Как бы сошку из земли да повыдернули,
    Из омешиков земельку повытряхнули,
    Бросили бы сошку за ракитов куст.
    Приезжает дружинушка хоробрая,
    Пять молодцов да ведь могучиих,
    Ко той ли ко сошке кленовенькой.
    Они сошку за обжи вокруг вертят,
    А не могут сошки из земли поднять,
    Из омешиков земельки повытряхнуть,
    Бросить сошку за ракитов куст.
    Тут молодой Вольга Святославович
    Посылает-от дружинушку хоробрую
    Целым он ведь десяточком.
    Они сошку за обжи вокруг вертят,
    А не могут сошки из земли выдернуть,
    Из омешиков земельки повытряхнуть,
    Бросить сошку за ракитов куст.
    И тут ведь Вольга Святославович
    Посылает всю свою дружинушку хоробрую,
    Чтобы сошку из земли повыдернули,
    Из омешиков земельку повытряхнули,
    Бросили бы сошку за ракитов куст.
    Они сошку за обжи вокруг вертят,
    А не могут сошки из земли повыдернуть,
    Из омешиков земельки повытряхнуть,
    Бросить сошку за ракитов куст.
    Тут оратай-оратаюшко
    На своей ли кобыле соловенькой
    Приехал ко сошке кленовенькой.
    Он брал-то ведь сошку одной рукой,
    Сошку из земли он повыдернул,
    Из омешиков земельку повытряхнул,
    Бросил сошку за ракитов куст.
    А тут сели на добрых коней, поехали,
    Как хвост-то у ней расстилается,
    А грива-то у ней да завивается.
    У оратая кобыла ступью пошла,
    А Вольгин конь да ведь поскакивает.
    У оратая кобыла грудью пошла,
    А Вольгин конь да оставается.
    Тут Вольга стал да он покрикивать,
    Колпаком он стал да ведь помахивать:
    - Ты постой-ко ведь, оратай-оратаюшко!
    Кабы этая кобыла коньком бы была,
    За эту кобылу пятьсот бы дали.
    Тут проговорил оратай-оратаюшко:
    - Ай же глупый ты, Вольга Святославович!
    Я купил эту кобылу жеребеночком,
    Жеребеночком да из-под матушки,
    Заплатил за кобылу пятьсот рублей.
    Кабы этая кобыла коньком бы была,
    За эту кобылу цены не было бы!
    Тут проговорил Вольга Святославович:
    - Ай же ты, оратай-оратаюшко,
    Как-то тебя да именем зовут,
    Нареют тебя по отечеству?-
    Тут проговорил оратай-оратаюшко:
    - Ай же ты, Вольга Святославович!
    Я как ржи-то напашу да во скирды сложу,
    Я во скирды сложу да домой выволочу,
    Домой выволочу да дома вымолочу,
    А я пива наварю да мужичков напою,
    А тут станут мужички меня похваливати:
    "Молодой Микула Селянинович!"...
    Вавила и скоморохи
    У честной вдовы да у Ненилы
    А у ней было чадо Вавила.
    А поехал Вавилушка на ниву,
    Он ведь нивушку свою орати,
    Еще белую пшеницу засевати,
    Родну матушку свою хочет кормити.
    А ко той вдове да ко Нениле
    Пришли люди к ней веселые,
    Веселые люди, не простые,
    Не простые люди - скоморохи:
    - Уж ты здравствуешь, честна вдова Ненила!
    У тебя где чадо да нынь Вавила?
    - А уехал Вавилушка на ниву,
    Он ведь нивушку свою орати,
    Еще белую пшеницу засевати:
    Родну матушку хочет кормити.
    Говорят как те ведь скоморохи:
    - Мы пойдем к Вавилушке на ниву,
    Он нейдет ли с нами скоморошить?
    А пошли скоморохи к Вавилушке на ниву:
    - Уж ты здравствуешь, чадо Вавила,
    Тебе дай бог нивушку орати,
    Еще белую пшеницу засевати:
    Родну матушку тебе кормити.
    - Вам спасибо люди веселые,
    Веселые люди, скоморохи;
    Вы куда пошли да по дороге?
    - Мы пошли на инищее царство
    Переигрывать царя Собаку,
    Еще сына его да Перегуду,
    Еще зятя его да Пересвета,
    Еще дочь его да Перекрасу.
    Ты пойдем, Вавила, с нами скоморошить.
    Говорило тут чадо Вавила:
    - Я ведь песен петь да не умею,
    Я в гудок играть да не горазден.-
    Говорил Кузьма да со Демьяном:
    - Заиграй, Вавила, во гудочек,
    А во звончатый во переладец,
    А Кузьма с Демьяном припособят.
    Заиграл Вавила во гудочек,
    А во звончатый во переладец,
    А Кузьма с Демьяном припособил.
    У того ведь чада у Вавилы
    А было в руках-то понукальце,
    А и стало тут ведь погудальце;
    Еще были в руках да тут ведь вожжи,
    Еще стали шелковые струнки.
    Еще то чадо да тут Вавила
    Видит: люди тут да не простые,
    Не простые люди-то, святые;
    Он походит с ними да скоморошить.
    Он повел их да ведь домой же.
    Еще тут честна вдова да тут Ненила
    Еще стала тут да их кормити.
    Понесла она хлебы-то ржаные -
    А и стали хлебы-то пшеничны;
    Понесла она курицу варену -
    Еще курица да ведь взлетела,
    На печной столб села да запела.
    Еще та вдова да тут Ненила
    Еще видит: люди не простые,
    Не простые люди-то, святые.
    Отпустила тут Вавилу скоморошить.
    А идут да скоморохи по дороге,
    На гумне мужик горох молотит.


1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ]

/ Полные произведения / Фольклор / Былины


2003-2024 Litra.ru = Сочинения + Краткие содержания + Биографии
Created by Litra.RU Team / Контакты

 Яндекс цитирования
Дизайн сайта — aminis