Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Верн Ж. / С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут
С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут [6/12]
нужно, то и взрывать, так что дело пойдет у нас быстро.
-- Однако,-- заметил Барбикен,-- если мы найдем высокое место, и притом
сухое, то избавимся от возни с подземными водами, работать будет легче и
постройка окажется прочнее. Постараемся поэтому заложить шахту на месте,
которое находилось бы на высоте нескольких сот туазов над уровнем моря.
-- Вы совершенно правы, мистер Барбикен,-- ответил инженер,-- и если не
ошибаюсь, мы должны вскоре найти подходящее место.
-- Ах! -- воскликнул Барбикен.-- Как бы мне уже хотелось услышать
первый удар кирки!
-- А я бы хотел услыхать последний удар! -- воскликнул Мастон.
-- Скоро этого дождетесь,-- ответил инженер,-- и, поверьте,
Гольдспрингскому заводу не придется платить вам неустойку за просрочку.
-- Клянусь святой Барбарой, вы хорошо сделаете, если поторопитесь,--
воскликнул Мастон.-- Ведь платить придется по сто долларов в сутки до тех
пор, пока Луна снова не вернется в такое же положение относительно Земли, то
есть в течение восемнадцати лет и одиннадцати дней,-- знаете ли вы, что это
составит шестьсот пятьдесят восемь тысяч сто долларов!
-- Нет, сэр, мы этого не знаем, да и знать не желаем.
К десяти часам утра кавалькада была уже милях в двенадцати от берега.
Между тем обработанные поля сменились лесами. Там в тропическом
изобилии встречались самые разнообразные породы деревьев. В этих почти
непроходимых лесах росли гранаты, апельсины, лимоны, сикоморы, маслины,
абрикосы, бананы, огромные виноградные лозы; яркие цветы и разноцветные
плоды пленяли своими красками и ароматом.
В густой ароматной тени этих великолепных деревьев перелетали и пели
стаи птиц с блестящим оперением. Особенно хороши были ракоедки; перья их
сверкали на солнце как самоцветы; казалось, им место не в гнезде, а в
драгоценном ларчике.
Майор и Мастон восхищались красотой этой роскошной природы.
Но Барбикен, равнодушный к этим чудесам, спешил дальше; местность не
нравилась ему именно вследствие своего плодородия. Хотя Барбикен и не был
сведущ в гидроскопии, но он инстинктивно чувствовал воду у себя под ногами,
а ему нужна была почва совершенно сухая.
Кавалькада продолжала двигаться вперед. Пришлось переехать вброд через
несколько речек, и это было небезопасно, так как они кишели кайманами, иные
из которых достигали восемнадцати футов в длину. Отважный Мастон погрозил
чудовищам своим железным крючком. Но его жест спугнул лишь пеликанов,
чирков, фаэтонов и других водяных птиц, а большие красные фламинго не
тронулись с места и продолжали бессмысленно смотреть на людей.
Наконец исчезли болотные птицы и водяные животные; лес становился все
более низкорослым и заметно поредел. Потом снова показалась степь с редкими
группами деревьев; по временам пробегали стада испуганных оленей.
-- Наконец-то! -- воскликнул Барбикен, приподнимаясь на стременах.--
Вот появились сосны.
-- И дикари,-- добавил майор.
В самом деле, на горизонте появился отряд семинолов; казалось, они были
в волнении, ибо носились то туда, то сюда на своих быстрых конях, потрясали
копьями, стреляли в воздух из ружей, но выстрелы были едва слышны
путешественникам. Впрочем, семинолы ограничились этой враждебной
демонстрацией, не решаясь напасть на Барбикена и его свиту.
Наконец кавалькада очутилась на каменистой возвышенности, занимавшей
пространство в несколько акров; солнце заливало широкий простор своими
жгучими лучами. Это место заметно возвышалось над остальной степью и,
казалось, отвечало всем условиям, нужным для установки колумбиады.
-- Стой! -- крикнул Барбикен, придерживая лошадь.-- Как называется эта
местность?
-- Мы называем ее Стонзхилл (Каменистый холм),-- ответил один из
флоридцев.
Не говоря ни слова, Барбикен слез с лошади, взял свои инструменты и
начал определять с возможно большей точностью географическое положение
места. Перед ним выстроился отряд флоридцев, в глубоком молчании наблюдавших
за его действиями.
Солнце как раз проходило через меридиан. Через несколько минут Барбикен
закончил свои измерения, написал несколько цифр и сказал, обращаясь к
спутникам:
-- Эта возвышенность находится на высоте трехсот туазов над уровнем
моря. Широта двадцать семь градусов семь минут, долгота пять градусов семь
минут. Я полагаю, что сухой и каменистый грунт этого холма представляет
весьма благоприятные условия для сооружения колумбиады. Поэтому именно здесь
построим мы наши печи, наши склады, жилища для наших рабочих, и отсюда,
именно отсюда,-- повторил Барбикен, топнув ногой о землю,-- наш снаряд
полетит в мировое пространство!
¶ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. Заступ и кирка.§
В тот же вечер Барбикен и его отряд вернулись в Тампа. Инженер Мерчисон
снова сел на пароход "Тампико", направлявшийся обратно в Новый Орлеан. Он
должен был нанять там целую армию рабочих и приобрести большую часть нужных
материалов. Члены "Пушечного клуба" остались в Тампа для организации работ
первой очереди силами местных рабочих.
Восемь дней спустя "Тампико" вернулся в бухту Эспириту-Санто в
сопровождении целой флотилии пароходов. Мерчисону удалось навербовать
полторы тысячи рабочих.
Несколько лет назад, в мрачные времена рабства, он бы только даром
потерял труды и время в поисках рабочей силы. Но с тех пор как Америка стала
свободной страной, легко можно было найти людей, соглашавшихся ехать куда
угодно, лишь бы им хорошо заплатили. "Пушечный клуб" располагал большими
суммами и мог предложить рабочим высокую плату, гарантируя целый ряд
значительных прибавок. Рабочий, нанявшийся во Флориду, мог рассчитывать на
получение по окончании работ некоторого капитала, положенного на его имя в
Балтиморский банк. Поэтому рабочие так и хлынули толпой к Мерчисону, и он
мог выбирать самых опытных, тщательно проверяя их способности и ловкость.
Таким образом, в трудовой легион "Пушечного клуба" попадали лучшие механики,
кочегары, литейщики, обжигальщики извести, шахтеры, каменщики и всякого рода
чернорабочие, белые и негры, без различия цвета кожи и расы. Многие из них
брали с собой свои семейства. Это было настоящее переселение народов.
31 октября, в 10 часов утра, вся эта толпа сошла на набережную города
Тампа. Понятно, какое возбуждение охватило этот маленький городок, население
которого за один день почти удвоилось.
Правда, рабочих тотчас же направили в Стонзхилл, но население города
Тампа продолжало возрастать, так как туда со всех концов земного шара стали
прибывать толпы любопытных.
Потребовалось несколько дней для выгрузки привезенной пароходами партии
материалов, машин и съестных припасов, а также отдельных, занумерованных
частей разборных домиков для рабочих. В это же время Барбикен заложил первые
вехи железной дороги, которая проектировалась длиною в пятнадцать миль и
должна была соединять Стонзхилл с Тампа.
Известно, в каких условиях американцы строят свои железные дороги: они
не боятся ни крутых поворотов, ни больших подъемов, презирают ограды и
всякие меры предосторожности; рельсы то взбираются на холмы, то спускаются в
долины, идя почти вслепую, то и дело отклоняясь от прямолинейного пути;
поэтому дороги обходятся дешево и постройка их несложна; зато поезда нередко
сходят с рельс и валятся под откос.
Сооружение дороги из Тампа в Стонзхилл оказалось самым простым делом,
ее построили очень быстро, и она стоила недорого.
Барбикен был душою всего этого трудящегося люда, откликнувшегося на его
зов; он всех воодушевлял, внушал им свою энергию, свой энтузиазм, свою
глубокую веру в успех. Он поспевал повсюду. Казалось, он был вездесущ; с ним
неразлучен был Мастон, который вертелся вокруг него и жужжал как муха. При
нем не возникало ни препятствий, ни затруднений, ни замешательств; Барбикен
оказался таким же первоклассным механиком, строителем и горняком, каким
мастером он был в артиллерии. Он находил ответы на все вопросы, решения для
всех практических задач. В то же время он вел деятельную переписку с
"Пушечным клубом" и с Гольдспрингским заводом; днем и ночью, с разведенными
парами, "Тампико" ожидал его приказаний на рейде Хилсборо.
1 ноября Барбикен покинул Тампа с первым отрядом рабочих, и уже на
другой день вокруг Стонзхилла вырос целый поселок из разборных домиков,
который окружили оградой. В рабочем городке вскоре развилась кипучая
деятельность, как в любом крупном американском центре. Вся жизнь городка
была подчинена строгой дисциплине, и работы были прекрасно налажены.
Пробные бурения, выполненные с возможной тщательностью, позволили
определить характер почвы, и уже на 4 ноября была назначена закладка шахты.
В этот день Барбикен созвал всех мастеров и произнес следующую речь:
-- Друзья мои! Все вы знаете, с какой целью я призвал вас в эту
пустынную область Флориды. Нам предстоит отлить пушку с внутренним диаметром
в девять футов, со стенками толщиною в шесть футов, обложить ее каменной
кладкой в девятнадцать с половиной футов толщиной; для этого нужно вырыть
шахту диаметром в шестьдесят футов и в девятьсот футов глубиной. Эту
огромную работу необходимо закончить в течение восьми месяцев. Итак, вам
надо вынуть два миллиона пятьсот сорок три тысячи четыреста кубических футов
земли, то есть в круглых цифрах по десять тысяч кубических футов в сутки.
Вас тысяча человек, и вы легко бы с этим справились, если бы работали на
просторе,-- но вам придется работать в сравнительно ограниченном
пространстве. Тем не менее работа должна быть сделана, и она будет сделана:
я рассчитываю на ваше мужество и на ваше искусство!
В 8 часов утра на вершине Стонзхилла раздались первые удары кирки, и с
тех пор это доблестное орудие ни на минуту не оставалось праздным: рабочие
сменялись по четыре раза в сутки.
Как ни грандиозно было это предприятие, оно не превышало человеческих
возможностей. Отнюдь нет. Известно, что в свое время были произведены
гораздо более трудные работы, где приходилось непосредственно бороться со
стихиями, и все же их доводили до благополучного конца. Достаточно упомянуть
о "Колодце праотца Иосифа", сооруженном близ Каира султаном Саладином в
эпоху, когда еще не существовало машин, повышающих в сотни раз
производительность человеческого труда; а между тем он был прорыт на глубину
трехсот футов, до самого уровня Нила. Другой колодец был вырыт в Кобленце
при маркграфе Иоганне Баденском -- на глубину шестисот футов. В сущности, о
чем шла теперь речь? Лишь о том, чтобы увеличить эту последнюю глубину в три
раза при ширине в десять раз большей, но именно ширина шахты облегчала
процесс работы. Поэтому ни один мастер, ни один рабочий не сомневался в
успехе предприятия.
Важное решение, принятое инженером Мерчисоном, с согласия Барбикена,
позволило еще ускорить ход работ.
По одному из пунктов договора завод обязывался стянуть дуло колумбиады
громадными обручами из кованого железа, которые пришлось бы насаживать в
раскаленном виде. Но оказалось, что эти обручи -- излишняя роскошь, без
которой конструкция вполне может. обойтись. Итак, от них отказались. Это
дало огромную экономию во времени, ибо стало возможным применить новейшую
систему конструкции шахт, при которой каменная ограда колодца строится
одновременно с бурением. Этот весьма простой прием избавляет от
необходимости подпирать земляные стены посредством распорных брусьев, ибо их
сдерживает каменная кладка, которая сама опускается вниз вследствие своей
тяжести.
Этот способ можно было применить лишь после того, как срыли верхний
слой почвы и достигли твердого грунта.
4 ноября пятьдесят человек рабочих выкопали в центре ограды, то есть на
самой вершине Стонзхилла, круглое углубление диаметром в шестьдесят футов.
Первый слой почвы оказался чем-то вроде чернозема, всего в несколько
дюймов толщиной; он был быстро снят. Под ним находился слой мелкого песка
толщиной в два фута; его пришлось очень тщательно выбрать, так как он
годился на сооружение формы для отливки пушки.
Под слоем песка показалась довольно плотная белая глина, похожая на
английский мергель, которая образовывала ярус более метра толщиной.
Затем кирка стала выбивать искры, ударяясь о каменистую породу. Это был
слой, образовавшийся из окаменелых раковин, очень твердый и совершенно
сухой. Дойдя до него, рабочие достигли уже глубины в шесть с половиной
футов, и тут землекопы уступили место каменщикам...
На дне этого углубления было построено дубовое кольцо, подобие диска,
скрепленное железными болтами и отличавшееся чрезвычайной прочностью;
внутренний его диаметр был равен внешнему диаметру колумбиады. На это кольцо
были положены первые слои строительного камня; промежутки между камнями тут
же заливались раствором цемента, прочно скреплявшим их. Кладку эту
производили, начиная от внешней окружности кольца, к центру; окончив ее,
рабочие оказались в колодце диаметром в двадцать один фут.
Когда эта работа была завершена, землекопы снова взялись за свои кирки
и ломы и стали выбирать породу из-под деревянного кольца; в образовавшиеся
пустоты всякий раз вдвигали подставки чрезвычайной прочности; когда грунт
был выбит на два фута из-под всего кольца, убирали одну за другой все
подставки; мало-помалу кольцо опускалось, а вместе с ним вся надстроенная
кольцевая каменная стена. Работавшие над ее кладкой каменщики проделывали в
разных местах отдушины, чтобы дать выход газам, которые неизбежно будут
выделяться при отливке пушки.
Все эти работы требовали от рабочих не только чрезвычайной ловкости, но
и постоянного напряженного внимания. Уже во время копки под кольцом
некоторые рабочие были серьезно ранены осколками камня, бывали даже
смертельные случаи. Но энергия рабочих не остывала ни на минуту -- ни днем,
ни ночью: днем приходилось работать под жгучими лучами солнца, которые в
летние месяцы накаливали известковую почву до 99В+. Ночью работали при
электрическом свете; удары лома о скалу, грохот взрывов, стук машин, столбы
дыма, поднимавшиеся над вершиной Стонзхилла, пугали не только стада бизонов,
но и семинолов, которые не смели приближаться к этому страшному месту.
Работы продвигались быстро и планомерно; выемка земли облегчалась
паровыми подъемными машинами; неожиданных препятствий не встречалось, бывали
только заранее предвиденные затруднения, которые успешно устранялись.
Через месяц шахта была доведена до ста двенадцати футов, то есть до
глубины, намеченной планом работ на этот месяц. В декабре эта глубина
удвоилась, а в январе утроилась. В феврале рабочим пришлось вести борьбу с
почвенной водой, просочившейся сквозь породы. Пустили в ход мощные насосы и
аппараты со сжатым воздухом, чтобы выкачать воду, затем забетонировали
отверстия источников, подобно тому как останавливают течь в подводной части
корабля. Наконец справились и с этим препятствием. Однако вода успела
размыть грунт под кольцом, и произошел частичный обвал. Можно себе
представить ужасное сотрясение, когда при обвале почвы вместе с кольцом
покосилась каменная стена высотой в семьдесят пять туазов. Этот несчастный
случай стоил жизни нескольким рабочим.
Потребовалось три недели, чтобы подпереть каменную стену и снова прочно
установить кольцевой фундамент. Благодаря искусству, проявленному инженером,
а также силе машин, каменная стена, которой угрожала опасность, снова
приняла устойчивое положение, и буровые работы продолжались.
К счастью, никаких задержек больше не случилось, и 10 июня -- за
двадцать суток до окончания срока, назначенного Барбикеном,-- шахта достигла
условленной глубины в девятьсот футов; оказалась законченной и вся каменная
кладка; она установлена была на фундаменте в тридцать футов толщины и шла
вверх полым цилиндром.
Председатель и присутствовавшие при работах члены "Пушечного клуба"
горячо поздравили и поблагодарили инженера Мерчисона, выполнившего эту
титаническую работу с беспримерной быстротой.
Все эти восемь месяцев Барбикен ни на одну минуту не покидал
Стонзхилла; пристально следя за всеми работами, он вместе с тем проявлял
непрестанную заботу о здоровье и благополучии рабочих; благодаря этому
удалось избежать эпидемий, которые так легко развиваются при большом
скоплении народа и бывают столь опустошительны в этих странах, близких к
тропикам.
Правда, несколько человек рабочих поплатились жизнью из-за своей
неосторожности, но при столь грандиозных и опасных работах никак нельзя
предотвратить несчастные случаи; на такого рода "мелочи" американцы не
обращают внимания. Они больше заботятся о всеобщем благе, чем о благе
каждого человека в отдельности. Однако Барбикен придерживался
противоположных взглядов, никогда от них не отступая. Поэтому благодаря его
заботам, его проницательности, его мудрому вмешательству, его удивительной
вдумчивости и гуманности процент несчастных случаев при сооружении шахты не
превысил среднего процента таких же случаев в европейских странах, которые
славятся своей техникой безопасности, например, во Франции, где примерно на
каждые 200 тысяч франков, затраченных на работы крупного масштаба,
приводится лишь один несчастный случай.
¶ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ. Праздник отливки.§
Одновременно с работами по углублению шахты о такой же быстротой
производились и подготовительные работы по отливке колумбиады. Если бы
иностранец. очутился в Стонзхилле, его поразила бы неожиданная картина.
В 600 ярдах от шахты были кольцом расположены 1200 . плавильных печей,
снабженных отражателями. Каждая была шириной в шесть футов и отделялась от
соседней расстоянием в полтуаза. Таким образом, круговая линия печей
достигала двух миль в длину. Все они были построены по одному образцу, и их
громадные трубы были одинаковой высоты. Зрелище было весьма своеобразное.
Дж. Т. Мастон находил, что эти сооружения замечательны в архитектурном
отношении. Они напоминали ему вашингтонские памятники. Он уверял, что нигде
в мире нет зданий красивее этих -- даже в Греции. "Впрочем, я никогда там не
был",-- прибавлял он.
Вспомним, что на третьем заседании комитета решено было отлить
колумбиаду из чугуна, а именно из серого чугуна. Действительно, этот сорт
чугуна наиболее вязкий и ковкий; он мягче, его легче сверлить и отливать во
всякие формы: если же его выплавить на древесном угле, то получается сорт
наилучшего качества для пушек, цилиндров паровых машин, гидравлических
прессов и вообще изделий, которые должны обладать большой упругостью.
Однако и такой чугун еще недостаточно хорош, если сплавлен только один
раз; его очищают, или рафинируют, посредством вторичной плавки, освобождая
от последних кремнистых примесей.
Первая плавка железной руды, предназначенной для колумбиады,
производилась в доменных печах Гольдспрингского завода; в соприкосновении с
углем и кремнеземом, при чрезвычайно высокой температуре, руда выделяет
расплавленный металл, который, соединяясь с углеродом, превращается в чугун.
Выплавка нужного количества чугуна была закончена. Предстояло отправить его
в Стонзхилл. Дело шло о тридцати шести миллионах фунтов чугуна, перевозка
его по железной дороге обошлась бы слишком дорого; она стоила бы столько же,
сколько самый чугун. Поэтому решено было зафрахтовать в Нью-Йорке
специальные суда и нагрузить их брусками чугуна. Понадобилось не менее
шестидесяти восьми судов, по тысяче тонн каждое. 3 мая эта флотилия вышла из
Нью-Йорка в Атлантический океан, взяла курс на юг вдоль американского
берега, вошла в Багамский пролив, обогнула южную оконечность Флориды, прошла
вдоль бухты Эспириту-Санто и, без единой аварии в пути, 10 мая бросила якорь
в гавани Тампа. Там вся эта огромная масса чугуна была перегружена с
кораблей в вагоны железной дороги и к середине июня благополучно доставлена
в Стонзхилл.
Предстояло затем загрузить 1200 печей чугуном и углем. Неудивительно,
что печей было так много,-- ведь им предстояло выплавить 60 тысяч тонн
чугуна. В каждой из них могло поместиться около 114 тысяч фунтов чугуна.
Образцом для стонзхиллских печей послужили печи, отливавшие чугун для
пушки Родмена. Это были приземистые печи, имевшие в поперечном разрезе форму
трапеции. Топки в этих печах находились с двух сторон и благодаря дымоходам
равномерно нагревались на всем своем протяжении. Стены печей были сложены из
огнеупорного кирпича, а все внутреннее их устройство сводилось к колосникам
для сжигания угля и к подовой плите, на которой складывались бруски чугуна;
плите был придан наклон в 25В+, для того чтобы расплавленный металл мог
свободно стекать в резервуары. От каждого резервуара шел каменный желоб, и
все 1200 желобов сходились, как радиусы, к отверстию шахты.
На другой же день после того, как были закончены работы по сооружению
стены и по бурению, Барбикен велел приступить к формовке внутреннего канала.
Требовалось соорудить в центре шахты цилиндр высотой в девятьсот футов,
шириной в девять футов, ось которого должна была совпадать с осью самой
шахты. Он должен был заполнить все пространство, предназначенное для канала
колумбиады.
Этот цилиндр сложили из смеси глинистой земли и песка, к которой
подмешивали рубленую солому и сено; промежуток между цилиндрической формой и
каменными стенами шахты предстояло потом залить расплавленным чугуном для
образования дна и шестифутовых стенок пушки.
Чтобы удержать этот цилиндр в равновесии, его стягивали по мере
сооружения железными обручами; кроме того, он закреплялся через равные
промежутки толстыми поперечными брусьями, глубоко замурованными в каменную
толщу шахты. Конечно, при выплавке орудия все скрепления должны были
расплавиться и смешаться с жидкой массой чугуна, но это не могло уменьшить
прочность колумбиады.
8 июля все эти работы пришли к благополучному концу; отливка была
назначена на следующий день.
-- Это будет очень величественная церемония,-- сказал Мастон, обращаясь
к Барбикену.
-- Без сомнения,-- отвечал Барбикен,-- но посторонних лиц я туда не
допущу.
-- Как? Вы не откроете двери для публики? -- удивился Мастон.
-- Ни за что ее не пущу. Отливка колумбиады дело очень сложное, чтобы
не сказать опасное, и я предпочитаю произвести эту операцию при закрытых
дверях. Можно будет устроить празднество при выстреле колумбиады, но никак
не раньше.
Председатель был совершенно прав; при отливке пушки могли произойти
непредвиденные осложнения и аварии, а большое стечение зрителей помешало бы
с ними бороться. Надо было обеспечить себе свободу действий. Поэтому никто
не был допущен в ограду, кроме делегации "Пушечного клуба", уже прибывшей в
Тампа. Среди них были: пылкий Билсби, майор Эльфистон, генерал Морган, Тон
Гантер, полковник Блемсбери и futti q uanti <sup>[<a href=s9>9</a>]</sup>; для всех этих лиц отливка
колумбиады являлась личным праздником.
Дж. Т. Мастон взял на себя роль проводника приезжих товарищей; он
посвятил их во все подробности, таскал их повсюду, на склады и в мастерские,
показывал машины и заставил их осмотреть весь круг печей. После осмотра
тысяча двухсотой печи они уже не чуяли под собой ног от усталости.
Начало отливки было назначено ровно на 12 часов дня. Поэтому еще
накануне в каждую печь заложили 12 тысяч фунтов чугуна в виде брусков,
которые были сложены решеткой, чтобы их со всех сторон охватывало пламя, и с
самого утра 1200 труб стали извергать клубы дыма и языки пламени; почва
кругом сотрясалась и глухо гудела. Для выплавки чугуна требовалось равное
весовое количество металла и угля. Следовательно, в печах должны были
перегореть 68 тысяч тонн угля; над Стонзхиллом разостлалось огромное черное
облако, почти затмившее солнечный диск.
Скоро по всей линии печей жара стала невыносимой. Рев пламени напоминал
раскаты грома; мощные вентиляторы с оглушительным свистом гнали свежий
воздух в эти пылающие горны, насыщая их кислородом.
Для успеха отливки необходимо было произвести ее как можно быстрей,
поэтому было условлено, что при сигнальном выстреле из пушки резервуары
мгновенно откроются, выпуская расплавленный металл.
Рабочие и мастера стояли каждый на своем посту, ожидая выстрела с
нетерпением и, разумеется, не без тревоги. Кроме них, внутри ограды никого
не было. Мастера-литейщики стояли у самых сточных отверстий.
Барбикен и его коллеги находились на соседнем холмике. Перед ними
стояла пушка, которая должна была выстрелить по сигналу главного инженера.
Незадолго до полудня показались первые капли жидкого чугуна; понемногу
стали наполняться приемники; наконец весь чугун расплавился; но надо было
дать ему немного отстояться, чтобы посторонние примеси всплыли на
поверхность.
Пробило двенадцать. Внезапно блеснуло желтое пламя, и раздался звук
пушечного выстрела. В тот же миг раскрылись 1200 сточных отверстий, и из них
сразу выползли 1200 огненных змей, извиваясь сверкающими кольцами. Они
быстро достигли краев шахты и ринулись в нее с ужасающим грохотом и гулом на
глубину 900 футов. Это было великолепное, захватывающее зрелище. Земля
дрожала; над шахтой заклубились вихри дыма, ибо раскаленный металл мгновенно
испарил влагу, скопившуюся на внутренних стенках пушечного канала и на
стенах шахты, и пар вырвался наружу через отдушины в каменной кладке. Он
устремился вверх густыми спиралями и поднялся на высоту пятисот туазов.
Индейцы, блуждавшие по степи вдалеке от Стонэхилла, могли подумать, что во
Флориде появился новый вулкан, а между тем тут не было ни извержения, ни
смерча, ни грозы, ни борьбы стихий -- ни одного из тех явлений природы,
которые устрашают человека. Нет! Эта масса красных паров, это гигантское
пламя, вырвавшееся, точно из кратера, дрожание почвы, похожее на подземные
толчки при землетрясении, невообразимый шум, подобный реву урагана,-- все
было делом человеческих рук; человек вырыл пропасть и низвергал в нее целую
Ниагару расплавленного металла!
¶ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Колумбиада.§
Удалась ли отливка колумбиады? Об этом пока можно было только строить
предположения. Правда, все говорило за успех: форма колумбиады поглотила
целиком весь выплавленный в печах чугун. Однако не скоро еще удалось
непосредственно проверить качество отливки.
Действительно, когда майор Родмен отлил свою пушку в 160 тысяч фунтов
весом, пришлось ждать пятнадцать суток, пока орудие окончательно остынет.
Сколько же времени будет скрыта от взоров своих поклонников гигантская
колумбиада, окутанная тучей паров? Как долго будет продолжаться ее
остывание? Это невозможно было вычислить.
Терпение членов "Пушечного клуба" подвергалось жестокому испытанию. Но
ничего нельзя было поделать. Самоотверженный Мастон едва не изжарился
живьем, подбежав слишком близко к шахте. Спустя две недели после отливки над
шахтой еще клубился огромный столб дыма, и почва жгла ноги на расстоянии
двухсот шагов от вершины Стонзхилла.
Дни шли за днями, неделя следовала за другой, и все еще нельзя было
подойти к шахте. Не было никакой возможности ускорить остывание огромного
чугунного цилиндра. Оставалось только ждать, и члены "Пушечного клуба" не
находили себе места от нетерпения.
-- Сегодня уже десятое августа,-- сказал однажды утром Мастон.-- До
первого декабря остается меньше четырех месяцев! А предстоит еще вынуть
форму из колумбиады, калибровать и зарядить пушку. Не успеем к сроку. К
пушке нельзя даже приблизиться! Неужели так-таки она никогда и не остынет?
Это была бы жестокая шутка!
Напрасно друзья старались успокоить нетерпеливого секретаря. Барбикен
молчал, стараясь скрыть кипевшую в нем досаду. Каково было для человека,
привыкшего к энергичной деятельности, видеть перед собой препятствие,
преодолеть которое могло только время! А время в данном случае являлось
самым опасным врагом, от которого приходилось быть в полной зависимости.
Между тем в результате регулярных ежедневных наблюдений были обнаружены
некоторые перемены в состоянии почвы. К 15 августа пары стали заметно слабее
н значительно реже. Несколько дней спустя почва начала выделять лишь легкий
туман -- последнее предсмертное дыхание чудовища в его каменной гробнице.
Постепенно прекратились сотрясения и гул; непрерывно суживалось кольцо
раскаленной почвы вокруг шахты. Мало-помалу смельчаки стали приближаться к
шахте. За первые сутки можно было продвинуться на два туаза, через сутки --
почти на четыре, и, наконец, 22 августа Барбикен, его коллеги и Мерчисон
могли уже встать на край чугунного кольца, сравнявшийся с поверхностью
вершины Стонзхилла.
Без сомнения, это было на редкость здоровое место, ибо там не грозила
опасность застудить ноги.
-- Наконец-то! -- воскликнул председатель "Пушечного клуба" со вздохом
облегчения.
В тот же день работы возобновились.
Немедленно же начали очищать канал колумбиады, извлекая из него
внутреннюю форму. Без устали работали ломом, киркой и сверлильными машинами.
Спекшиеся при высокой температуре глина и песок приобрели чрезвычайную
твердость. Но с помощью машин удалось удалить весь этот окаменевший состав,
еще не остывший возле чугунных стенок. Отколотые куски тотчас же сваливали в
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
/ Полные произведения / Верн Ж. / С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут
|
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
