Войти... Регистрация
Поиск Расширенный поиск



Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!

/ Полные произведения / Линдгрен А. / Три повести о Малыше и Карлсоне

Три повести о Малыше и Карлсоне [6/17]

  Скачать полное произведение

    - Что ж, колбаса так колбаса. А знаешь, она недурна. Конечно, с тефтелями не сравнишь, но от некоторых людей нельзя слишком многого требовать.
    Малыш прекрасно понял, что "некоторые люди" - это он, и поэтому поспешил перевести разговор на другую тему.
    - Ты весело провел время у бабушки? - спросил он.
    - Так весело, что и сказать не могу. Поэтому я говорить об этом не буду, - ответил Карлсон и жадно откусил еще кусок колбасы.
    - Мне тоже было весело, - сказал Малыш. И он начал рассказывать Карлсону, как он проводил время у бабушки. - Моя бабушка, она очень, очень хорошая, - сказал Малыш. - Ты себе и представить не можешь, как она мне обрадовалась. Она обнимала меня крепко-прекрепко.
    - Почему? - спросил Карлсон.
    - Да потому, что она меня любит. Как ты не понимаешь? - удивился Малыш.
    Карлсон перестал жевать:
    - Уж не умаешь ли ты, что моя бабушка любит меня меньше? Уж не думаешь ли ты, что она не кинулась на меня и не стала так крепко-прекрепко меня обнимать, что я весь посинел? Вот как меня любит моя бабушка. А я должен тебе сказать, что у моей бабушки ручки маленькие, но хватка железная, и если бы она меня любила еще хоть на капельку больше, то я бы не сидел сейчас здесь - она бы просто задушила меня в своих объятиях.
    - Вот это да! - изумился Малыш. - Выходит, твоя бабушка чемпионка по обниманию.
    Конечно, бабушка Малыша не могла с ней сравниться, она не обнимала его так крепко, но все-таки она тоже любила своего внука и всегда была к нему очень добра. Это Малыш решил еще раз объяснить Карлсону.
    - А ведь моя бабушка бывает и самой ворчливой в мире, - добавил Малыш, минуту подумав. - Она всегда ворчит, если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном.
    Карлсон отставил пустую тарелку:
    - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка менее ворчливая, чем твоя? Да будет тебе известно, что, ложась спать, она заводит будильник и вскакивает в пять утра только для того, чтобы всласть наворчаться, если я промочу ноги или подерусь с Лассе Янсоном.
    - Как, ты знаешь Лаосе Янсона? - с удивлением спросил Малыш.
    - К счастью, нет, - ответил Карлсон.
    - Но почему же ворчит твоя бабушка? - еще больше изумился Малыш.
    - Потому, что она самая ворчливая в мире, - отрезал Карлсон. - Пойми же наконец! Раз ты знаешь Лассе Янсона, как же ты можешь утверждать, что твоя бабушка самая ворчливая? Нет, куда ей до моей бабушки, которая может целый день ворчать: "Не дерись с Лассе Янсоном, не дерись с Лассе Янсоном..." - хотя я никогда не видел этого мальчика и нет никакой надежды, что когда-либо увижу.
    Малыш погрузился в размышления. Как-то странно получалось... Ему казалось, что, когда бабушка на него ворчит, это очень плохо, а теперь выходит, что он должен доказывать Карлсону, что его бабушка ворчливей, чем на самом деле.
    - Стоит мне только чуть-чуть промочить ноги, ну самую капельку, а она уже ворчит и пристает ко мне, чтобы я переодел носки, - убеждал Малыш Карлсона.
    Карлсон понимающе кивнул:
    - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не требует, чтобы я все время переодевал носки? Знаешь ли ты, что, как только я подхожу к луже, моя бабушка бежит ко мне со всех ног через деревню и ворчит и бубнит одно и то же: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..." Что, не веришь?
    Малыш поежился:
    - Нет, почему же...
    Карлсон пихнул Малыша, потом усадил его на стул, а сам стал перед ним, упершись руками в бока:
    - Нет, я вижу, ты мне не веришь. Так послушай, я расскажу тебе все по порядку. Вышел я на улицу и шлепаю себе по лужам... Представляешь? Веселюсь вовсю. Но вдруг, откуда ни возьмись, мчится бабушка и орет на всю деревню: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки!.."
    - А ты что? - снова спросил Малыш.
    - А я говорю: "Не буду переодевать, не буду!.." - потому что я самый непослушный внук в мире, - объяснил Карлсон. - Я ускакал от бабушки и залез на дерево, чтобы она оставила меня в покое.
    - А она, наверно, растерялась, - сказал Малыш.
    - Сразу видно, что ты не знаешь моей бабушки, - возразил Карлсон. - Ничуть она не растерялась а полезла за мной.
    - Как - на дерево? - изумился Малыш.
    Карлсон кивнул.
    - Уж не думаешь ли ты, что моя бабушка не умеет лазить на деревья? Так знай: когда можно поворчать, она хоть куда взберется, не то что на дерево, но и гораздо выше. Так вот, ползет она по ветке, на которой я сижу, ползет и бубнит: "Переодень носки, Карлсончик, переодень носки..."
    - А ты что? - снова спросил Малыш.
    - Делать было нечего, - сказал Карлсон. - Пришлось переодевать, иначе она нипочем не отвязалась бы. Высоко-высоко на дереве я кое-как примостился на тоненьком сучке и, рискуя жизнью, переодел носки.
    - Ха-ха! Врешь ты все, - рассмеялся Малыш. - Откуда же ты взял на дереве носки, чтобы переодеть?
    - А ты не дурак, - заметил Карлсон. - Значит, ты утверждаешь, что у меня не было носков?
    Карлсон засучил штаны и показал свои маленькие толстенькие ножки в полосатых носках:
    - А это что такое? Может, не носки? Два, если не ошибаюсь, носочка? А почему это я не мог сидеть на сучке и переодевать их: носок с левой ноги надевать на правую, а с правой - на левую? Что, по-твоему я не мог это сделать, чтобы угодить бабушке?
    - Мог, конечно, но ведь ноги у тебя от этого не стали суше, - сказал Малыш.
    - А разве я говорил, что стали? - возмутился Карлсон. - Разве я это говорил?
    - Но ведь тогда... - и Малыш даже запнулся от растерянности, - ведь тогда выходит, что ты совсем зря переодевал носки.
    Карлсон кивнул.
    - Теперь ты понял наконец, у кого самая ворчливая в мире бабушка? Твоя бабушка просто вынуждена ворчать: разве без этого сладишь с таким противным внуком, как ты? А моя бабушка самая ворчливая вмире, потому что она всегда зря на меня ворчит, - как мне это вбить тебе в голову?
    Карлсон тут же расхохотался и легонько ткнул Малыша в спину.
    - Привет, Малыш! - воскликнул он. - Хватит нам спорить о наших бабушках, теперь самое время немного поразвлечься.
    - Привет, Карлсон! - ответил Малыш. - Я тоже так думаю,
    - Может, у тебя есть новая паровая машина? - спросил Карлсон. - Помнишь, как нам было весело, когда та, старая, взорвалась? Может, тебе подарили новую и мы снова сможем ее взорвать?
    Увы, Малышу не подарили новой машины, и Карлсон тут же надулся. Но вдруг взгляд его упал на пылесос, который мама забыла унести из комнаты, когда кончила убирать. Вскрикнув от радости, Карлсон кинулся к пылесосу и вцепился в него.
    - Знаешь, кто лучший пылесосчик в мире? - спросил он и включил пылесос на полную мощь. - Я привык, чтобы вокруг меня все так и сияло чистотой, - сказал Карлсон. - А ты развел такую грязь! Без уборки не обойтись. Как вам повезло, что вы напали на лучшего в мире пылесосчика!
    Малыш знал, что мама только что как следует убрала его комнату, и сказал об этом Карлсону, но тот лишь язвительно рассмеялся в ответ.
    - Женщины не умеют обращаться с такой тонкой аппаратурой, это всем известно. Гляди, как надо браться за дело, - сказал Карлсон и направил шланг пылесоса на белые тюлевые занавески, которые с легким шелестом тут же наполовину исчезли в трубе.
    - Не надо, не надо, - закричал Малыш, - занавески такие тонкие... Да ты что, не видишь, что пылесос их засосал! Прекрати!..
    Карлсон пожал плечами.
    - Что ж, если ты хочешь жить в таком хлеву, пожалуйста, - сказал он.
    Не выключая пылесоса, Карлсон начал вытаскивать занавески, но тщетно - пылесос решительно не хотел их отдавать.
    - Зря упираешься, - сказал Карлсон пылесосу. - Ты имеешь дело с Карлсоном, который живет на крыше, - с лучшим в мире вытаскивателем занавесок!
    Он потянул еще сильнее, и ему удалось в конце концов выдернуть их из шланга. Занавески стали черными, да к тому же у них появилась бахрома.
    - Ой, гляди, на что они похожи! - воскликнул Малыш в ужасе. - Они же совсем черные.
    - Вот именно, и ты еще утверждаешь, грязнуля, что их не надо пылесосить? - Карлсон покровительственно похлопал Малыша по щеке и добавил: - Но не унывай, у тебя все впереди, ты еще можешь исправиться и стать отличным парнем, хотя ты и ужасный неряха. Для этого я должен тебя пропылесосить.. Тебя сегодня уже пылесосили?
    - Нет, - признался Малыш.
    Карлсон взял в руки шланг и двинулся на Малыша.
    - Ах эти женщины! - воскликнул он. - Часами убирают комнату, а такого грязнулю обработать забывают! Давай начнем с ушей.
    Никогда прежде Малыша не обрабатывали пылесосом, и это оказалось так щекотно, что Малыш стонал от смеха.
    А Карлсон трудился усердно и методично - начал с ушей и волос Малыша, потом принялся за шею и подмышки, прошелся по спине и животу и напоследок занялся ногами.
    - Вот именно это и называется "генеральная уборка", - заявил Карлсон.
    - Ой, до чего щекотно! - визжал Малыш.
    - По справедливости, моя работа требует вознаграждения, - сказал Карлсон.
    Малыш тоже захотел произвести "генеральную уборку" Карлсона.
    - Теперь моя очередь, - заявил он. - Иди сюда, для начала я пропылесосю тебе уши.
    - В этом нет нужды, - запротестовал Карлсон. - Я мыл их в прошлом году в сентябре. Здесь есть вещи, которые куда больше моих ушей нуждаются в чистке.
    Он окинул взглядом комнату и обнаружил лежавшие на столе марки.
    - У тебя повсюду разбросаны какие-то разноцветные бумажки, не стол, а помойка! - возмутился он.
    И, прежде чем Малыш успел его остановить, он засосал пылесосом марку с Красной Шапочкой и Серым волком. Малыш был в отчаянии.
    - Моя марка! - завопил он. - Ты засосал Красную Шапочку, этого я тебе никогда не прощу!
    Карлсон выключил пылесос и скрестил руки на груди.
    - Прости, - сказал он, - прости меня за то, что я, такой милый, услужливый и чистоплотный человечек, хочу все сделать как лучше. Прости меня за это... Казалось, он сейчас заплачет. - Но я зря стараюсь, - сказал Карлсон, и голос его дрогнул. - Никогда я не слышу слов благодарности... одни только попреки...
    - О Карлсон! - сказал Малыш. - Не расстраивайся, пойми, это же Красная Шапочка.
    - Что еще за Красная Шапочка, из-за которой ты поднял такой шум? - спросил Карлсон и тут же перестал плакать.
    - Она была изображена на марке, - объяснил Малыш. - Понимаешь, это была моя лучшая марка.
    Карлсон стоял молча - он думал. Вдруг глаза его засияли, и он хитро улыбнулся.
    - Угадай, кто лучший в мире выдумщик игр! Угадай, во что мы будет играть!.. В Красную Шапочку и волка! Пылесос будет волком, а я - охотником, который придет, распорет волку брюхо, и оттуда - ап! - выскочит Красная Шапочка. Карлсон нетерпеливо обвел взглядом комнату. - У тебя есть топор? Ведь пылесос твердый, как бревно.
    Топора у Малыша не было, и он был этому даже рад.
    - Но ведь пылесос можно открыть - как будто мы распороли брюхо волку.
    - Конечно, если халтурить, то можно и открыть, - пробурчал Карлсон. - Не в моих правилах так поступать, когда случается вспарывать брюхо волкам, но раз в этом жалком доме нет никаких инструментов, придется как-то выходить из положения.
    Карлсон навалился животом на пылесос и вцепился в его ручку.
    - Болван! - закричал он. - Зачем ты всосал Красную Шапочку?
    Малыш удивился, что Карлсон, как маленький играет в такие детские игры, но смотреть на это было все же забавно.
    - Спокойствие, только спокойствие, милая Красная Шапочка! - кричал Карлсон. - Надень скорей свою шапочку и галоши, потому что сейчас я тебя выпущу.
    Карлсон открыл пылесос и высыпал все, что в нем было, прямо на ковер. Получилась большая куча серо-черной пыли.
    - О, ты должен был высыпать все это на газету! - сказал Малыш.
    - На газету?.. Разве так сказано в сказке? - возмутился Карлсон. - Разве там сказано, что охотник подстелил газету, прежде чем распороть волку брюхо и выпустить на свет божий Красную Шапочку? Нет, отвечай!
    - Конечно, в сказке так не сказано, - вынужден был признать Малыш.
    - Тогда молчи! - сказал Карлсон. - Выдумываешь, чего нет в сказке! Так я не играю!
    Больше он уже не смог ничего добавить, потому что в открытое окно ворвался ветер, взметнул пыль, она забилась Карлсону в нос, и он чихнул. От его чиханья пыль снова взметнулась, над полом покружил маленький разноцветный квадратик и упал к ногам Малыша.
    - Ой, гляди, гляди, вот она, Красная Шапочка! - закричал Малыш и кинулся, чтобы поднять запыленную марку. Карлсон был явно доволен.
    - Видал миндал! - воскликнул он хвастливо. - Стоит мне чихнуть, и вещь найдена... Не будем больше ругаться из-за бедной Красной Шапочки!
    Малыш обдул пыль со своей драгоценной марки - он был совершенно счастлив.
    Вдруг Карлсон еще раз чихнул, и с пола снова поднялось целое облако пыли.
    - Угадай, кто лучший в мире чихальщик? - сказал Карлсон. - Я могу чиханьем разогнать всю пыль по комнате - пусть лежит, где ей положено. Сейчас увидишь!
    Но Малыш его не слушал. Он хотел только одного - как можно скорее наклеить Красную Шапочку в альбом.
    А Карлсон стоял в облаке пыли и чихал. Он все чихал и чихал до тех пор, пока не "расчихал" пыль по всей комнате.
    - Вот видишь, зря ты говорил, что нужно было подстилать газету. Пыль теперь снова лежит на своем месте, как прежде. Во всем должен быть порядок - мне он, во всяком случае, необходим. Не выношу грязи и всякого свинства - я к этому не привык.
    Но Малыш не мог оторваться от своей марки. Он ее уже наклеил и сейчас любовался ею - до чего хороша!
    - Вижу, мне снова придется пылесосить тебе уши! - воскликнул Карлсон. - Ты ничего не слышишь!
    - Что ты говоришь? - переспросил Малыш.
    - Глухая тетеря! Я говорю, что несправедливо, чтобы я один работал до седьмого пота! Гляди, я скоро набью себе мозоли на ладошках! Я из кожи лезу вон, чтобы почище убрать твою комнату. Теперь ты должен полететь со мной и помочь мне убрать мою, а то будет несправедливо.
    Малыш отложил альбом. Полететь с Карлсоном на крышу - об этом можно было только мечтать! Лишь однажды довелось ему побывать у Карлсона, в его маленьком домике на крыше. Но в тот раз мама почему-то ужасно испугалась и вызвала пожарников.
    Малыш погрузился в размышления. Ведь все это было уже так давно, он теперь стал куда старше и может, конечно, преспокойно лезть на любую крышу. Но поймет ли это мама? Вот в чем вопрос. Ее нет дома, так что спросить ее нельзя. Наверно, правильнее всего было бы отказаться...
    - Ну, полетели? - спросил Карлсон.
    Малыш еще раз все взвесил.
    - А вдруг ты меня уронишь? - сказал он с тревогой.
    Это предположение ничуть не смутило Карлсона.
    - Велика беда! - воскликнул он. - Ведь на свете столько детей. Одним мальчиком больше, одним меньше - пустяки, дело житейское!
    Малыш всерьез рассердился на Карлсона.
    - Я - дело житейское? Нет, если я упаду...
    - Спокойствие, только спокойствие, - сказал Карлсон и похлопал Малыша по плечу. - Ты не упадешь. Я обниму тебя так крепко, как меня обнимает моя бабушка. Ты, конечно, всего-навсего маленький грязнуля, но все же ты мне нравишься.
    И он еще раз похлопал Малыша по плечу.
    - Да, странно, но все-таки я очень к тебе привязался, глупый мальчишка. Вот подожди, мы доберемся до моего домика на крыше, и я тебя так стисну, что ты посинеешь. Чем я в конце концов хуже бабушки?
    Карлсон нажал кнопку на животе - моторчик затарахтел. Тогда он обхватил Малыша своими пухленькими ручками, они вылетели в окно и стали набирать высоту.
    А тюлевые занавески с черной бахромой раскачивались так, словно махали им на прощание.
    ДОМА У КАРЛСОНА
    Маленькие домики на крышах всегда очень уютны, а домик Карлсона - особенно. Представьте себе зеленые ставенки и крохотное крылечко, на котором так приятно сидеть по вечерам и глядеть на звезды, а днем пить сок и грызть пряники, конечно, если они есть. Ночью на этом крылечке можно спать, если в домике слишком жарко. А утром, когда проснешься, любоваться, как солнце встает над крышами домов где-то за Остермальмом.
    Да, это в самом деле очень уютный домик, и он так удачно примостился за выступом, что обнаружить его трудно. Конечно, если просто так бродишь по крышам, а не ищешь привидений за дымовыми трубами. Но ведь этим никто и не занимается.
    - Здесь, наверху, все ни на что не похоже, - сказал Малыш, когда Карлсон приземлился с ним на крылечке своего дома.
    - Да, к счастью, - ответил Карлсон. Малыш посмотрел вокруг.
    - Куда ни глянь, крыши! - воскликнул он.
    - Несколько километров крыш, где можно гулять и проказничать.
    - Мы тоже будем проказничать? Ну, хоть немножко, а? - в восторге спросил Малыш.
    Он вспомнил, как захватывающе интересно было на крыше в тот раз, когда они проказничали там вместе с Карлсоном.
    Но Карлсон строго посмотрел на него:
    - Понятно, лишь бы увильнуть от уборки, да? Я работаю на тебя как каторжный, выбиваюсь из сил, чтобы хоть немного прибрать твой хлев, а ты потом предлагаешь гулять и проказничать. Ловко ты это придумал, ничего не скажешь!
    Но Малыш ровным счетом ничего не придумывал.
    - Я охотно тебе помогу и тоже буду убирать, если нужно.
    - То-то, - сказал Карлсон и отпер дверь.
    - Не беспокойся, пожалуйста, - повторил Малыш, - конечно, я помогу, если нужно...
    Малыш вошел в дом к лучшему в мире Карлсону и замер. Он долго стоял молча, и глаза его все расширялись.
    - Да, это нужно, - вымолвил он наконец.
    В домике Карлсона была только одна комната. Там стоял верстак, вещь незаменимая, - и строгать на нем можно, и есть, а главное, вываливать на него что попало. Стоял и диванчик, чтобы спать, прыгать и кидать туда все барахло. Два стула, чтобы сидеть, класть всякую всячину и влезать на них, когда нужно засунуть что-нибудь на верхнюю полку шкафа. Впрочем, обычно это не удавалось, потому что шкаф был до отказа забит тем, что уже не могло валяться просто на полу или висеть на гвоздях вдоль стен: ведь весь пол был заставлен, а стены завешаны несметным количеством вещей! У Карлсона в комнате был камин, и в нем - таганок, на котором он готовил еду. Каминная полка тоже была заставлена самыми разными предметами. А вот с потолка почти ничего не свисало: только коловорот, да еще кошелка с орехами, и пакет пистонов, и клещи, и пара башмаков, и рубанок, и ночная рубашка Карлсона, и губка для мытья посуды, и кочерга, и небольшой саквояж, и мешок сушеных вишен, - а больше ничего.
    Малыш долго молча стоял у порога и растерянно все разглядывал.
    - Что, прикусил язык? Да, тут есть на что посмотреть, не чета твоей комнате - у тебя там, внизу, настоящая пустыня.
    - Это правда, твоя на пустыню не похожа, - согласился Малыш. - Я понимаю, что ты хочешь убрать свой дом.
    Карлсон кинулся на диванчик и удобно улегся.
    - Нет, ты меня не так понял, - сказал он. - Я вовсе ничего не хочу убирать. Это ты хочешь убирать... Я уже наубирался там, у тебя. Так или не так?
    - Ты что, даже и помогать мне не будешь? - с тревогой спросил Малыш.
    Карлсон облокотился о подушку и засопел так, как сопят, только когда очень уютно устроятся.
    - Нет, почему же, конечно, я тебе помогу, - успокоил он Малыша, перестав сопеть.
    - Вот и хорошо, - обрадовался Малыш. - А то я уж испугался, что ты...
    - Нет, конечно, я тебе помогу, - подхватил Карлсон. - Я буду все время петь и подбадривать тебя поощрительными словами. Раз, два, три, и ты закружишься по комнате. Будет очень весело.
    Малыш не был в этом уверен. Никогда в жизни ему еще не приходилось так много убирать. Конечно, дома он всегда убирал свои игрушки - только всякий раз маме надо было напомнить об этом раза три, четыре, а то и пять, и он тут же все убирал, хотя считал, что занятие это скучное, а главное, совершенно бессмысленное. Но убирать у Карлсона - совсем другое дело.
    - С чего мне начать? - спросил Малыш.
    - Эх, ты! Всякий дурак знает, что начинать надо с ореховой скорлупы, - ответил Карлсон. - Генеральной уборки вообще не стоит устраивать, потому что потом я никогда уже не смогу все так хорошо расставить. Ты только немного прибери.
    Ореховая скорлупа валялась на полу вперемешку с апельсиновыми корками, вишневыми косточками, колбасными шкурками, скомканными бумажками, обгоревшими спичками и тому подобным мусором, так что самого пола и видно не было.
    - У тебя есть пылесос? - спросил Малыш, немного подумав.
    Этот вопрос был Карлсону явно не по душе. Он хмуро поглядел на Малыша:
    - А среди нас, оказывается, завелись лентяи! Лучшая в мире половая тряпка и лучший в мире совок их почему-то не устраивают. Пылесосы им, видите ли, подавай, только бы от работы отлынивать! - И Карлсон даже фыркнул от возмущения. - Если бы я захотел, у меня могло быть хоть сто пылесосов. Но я не такой бездельник, как некоторые. Я не боюсь физической работы.
    - А разве я боюсь? - сказал Мальта, оправдываясь. - Но... да ведь все равно у тебя нет электричества. значит, и пылесоса быть не может.
    Малыш вспомнил, что домик Карлсона лишен всех современных удобств. Там не было ни электричества, ни водопровода.
    По вечерам Карлсон зажигал керосиновую лампу, а воду брал из кадки, которая стояла у крылечка, под водосточной трубой.
    - У тебя и мусоропровода нет, - продолжал Малыш, - хотя тебе он очень нужен.
    - У меня нет мусоропровода? - возмутился Карлсон. - Откуда ты взял? Подмети-ка пол, и я покажу тебе лучший в мире мусоропровод.
    Малыш вздохнул, взял веник и принялся за дело. А Карлсон вытянулся на диванчике, подложив руки под голову, и наблюдал за ним. Вид у него был очень довольный.
    И он запел, чтобы помочь Малышу, - точь-в-точь как обещал:
    Долог день для того,
    Кто не сделал ничего.
    Кончил дело - гуляй смело!
    - Золотые слова, - сказал Карлсон и зарылся в подушку, чтобы улечься поудобнее.
    А Малыш все подметал и подметал. В самый разгар уборки Карлсон прервал свое пение и сказал:
    - Ты можешь устроить себе небольшую переменку и сварить мне кофе.
    - Сварить кофе? - переспросил Малыш.
    - Да, пожалуйста, - подтвердил Карлсон. - Я не хочу тебя особенно утруждать. Тебе придется только развести огонь под таганком, принести воды и приготовить кофе. А уж пить его я буду сам.
    Малыш печально посмотрел на пол, на котором почти не было видно следов его усилий:
    - Может, ты сам займешься кофе, пока я буду подметать?
    Карлсон тяжело вздохнул.
    - Как это только можно быть таким ленивым, как ты? - спросил он. - Раз уж ты устраиваешь себе переменку, неужели так трудно сварить кофе?
    - Нет, конечно, нетрудно, - ответил Малыш, - но дай мне сказать. Я думаю...
    - Не дам, - перебил его Карлсон. - Не трать понапрасну слов! Лучше бы ты постарался хоть чем-то услужить человеку, который в поте лица пылесосил твои уши и вообще из кожи вон лез ради тебя.
    Карлсон решительно придвинул к себе ведро:
    Малыш отложил веник, взял ведро и побежал за водой. Потом принес из чулана дрова, сложил их под таганком и попытался развести огонь, но у него ничего не получалось.
    - Понимаешь, у меня нет опыта, - начал Малыш смущенно, - не мог бы ты... Только огонь развести, а?
    - И не заикайся, - отрезал Карлсон. - Вот если бы я был на ногах, тогда дело другое, .тогда бы я тебе показал, как разводить огонь, но ведь я лежу, и ты не можешь требовать, чтобы я плясал вокруг тебя.
    Малышу это показалось убедительным. Он еще раз чиркнул спичкой, и вдруг взметнулось пламя, дрова затрещали и загудели.
    - Взялись! - радостно воскликнул Малыш.
    - Вот видишь! Надо только действовать энергичней и не рассчитывать на чью-то помощь, - сказал Карлсон. - Теперь поставь на огонь кофейник, собери все, что нужно для кофе, на этот вот красивый подносик, да не забудь положить булочки, и продолжай себе подметать; пока кофе закипит, ты как раз успеешь все убрать.
    - Скажи, а ты уверен, что сам будешь кофе пить? - спросил Малыш с издевкой.
    - О да, кофе пить я буду сам, - уверил его Карлсон. - Но и ты получишь немного, ведь я на редкость гостеприимен.
    Когда Малыш все подмел и высыпал ореховую скорлупу, вишневые косточки и грязную бумагу в большое помойное ведро, он присел на край диванчика, на котором лежал Карлсон, и они стали вдвоем пить кофе и есть булочки - много булочек. Малыш блаженствовал - до чего же хорошо у Карлсона, хотя убирать у него очень утомительно!
    - А где же твой мусоропровод? - спросил Малыш, проглотив последний кусочек булки.
    - Сейчас покажу, - сказал Карлсон. - Возьми помойное ведро и иди за мной.
    Они вышли на крыльцо.
    - Вот, - сказал Карлсон и указал на крыши.
    - Как... что ты хочешь сказать? - растерялся Малыш.
    - Сыпь прямо туда, - сказал Карлсон. - Вот тебе и лучший в мире мусоропровод.
    - Ведь получится, что я кидаю мусор на улицу, - возразил Малыш. - А этого нельзя делать.
    - Нельзя, говоришь? Сейчас увидишь. Беги за мной!
    Схватив ведро, он помчался вниз по крутому скату крыши. Малыш испугался, подумав, что Карлсон не сумеет остановиться, когда добежит до края.
    - Тормози! - крикнул Малыш. - Тормози!
    И Карлсон затормозил. Но только когда очутился на самом-самом краю.
    - Чего ты ждешь? - крикнул Карлсон Малышу. - Беги ко мне.
    Малыш сел на крышу и осторожно пополз вниз.
    - Лучший в мире мусоропровод!.. Высота падения мусора двадцать метров, - сообщил Карлсон и быстро опрокинул ведро.
    Ореховая скорлупа, вишневые косточки, скомканная бумага устремились по лучшему в мире "мусоропроводу" могучим потоком на улицу и угодили прямо на голову элегантному господину, который шел по тротуару и курил сигару.
    - Ой, - воскликнул Малыш, - ой, ой, гляди, все попало ему на голову!
    Карлсон только пожал плечами:
    - Кто ему велел гулять под мусоропроводом? У Малыша был все же озабоченный вид.
    - Наверно, у него ореховая скорлупа набилась в ботинки, а в волосах застряли вишневые косточки. Это не так уж приятно!
    - Пустяки, дело житейское, - успокоил Малыша Карлсон. - Если человеку мешает жить только ореховая скорлупа, попавшая в ботинок, он может считать себя счастливым.
    Но что-то было не похоже, чтобы господин с сигарой чувствовал себя счастливым. С крыши они видели, как он долго и тщательно отряхивается, а потом услышали, что он зовет полицейского.
    - Некоторые способны подымать шум по пустякам, - сказал Карлсон. - А ему бы, напротив, благодарить нас надо. Ведь если вишневые косточки прорастут и пустят корни в его волосах, у него на голове вырастет красивое вишневое деревцо, и тогда он сможет день-деньской гулять где захочет, рвать все время вишни и выплевывать косточки.
    Но полицейского поблизости не оказалось, и господину с сигарой пришлось отправиться домой, так и не высказав никому своего возмущения по поводу ореховой скорлупы и вишневых косточек.
    А Карлсон и Малыш полезли вверх по крыше и благополучно добрались до домика за трубой.
    - Я тоже хочу выплевывать вишневые косточки, - заявил Карлсон, едва они переступили порог комнаты. - Раз ты так настаиваешь, лезь за вишнями - они там, в мешке, подвешенном к потолку.
    - Думаешь, я достану? - спросил Малыш.
    - А ты заберись на верстак.
    Малыш так и сделал, а потом они с Карлсоном сидели на крылечке, ели сухие вишни и выплевывали косточки, которые, подскакивая с легким стуком, весело катились вниз по крыше.
    Вечерело. Мягкие, теплые осенние сумерки спускались на крыши и дома. Малыш придвинулся поближе к Карлсону. Было так уютно сидеть на крыльце и есть вишни, но становилось все темней и темней. Дома выглядели теперь совсем иначе, чем прежде, - сперва они посерели, сделались какими-то таинственными, а под конец стали казаться уже совсем черными. Словно кто-то вырезал их огромными ножницами из черной бумаги и только кое-где наклеил кусочки золотой фольги, чтобы изобразить светящиеся окна. Этих золотых окошек становилось все больше и больше, потому что люди зажигали свет в своих комнатах. Малыш попытался было пересчитать эти светящиеся прямоугольнички. Сперва было только три, потом оказалось десять, а потом так много, что зарябило в глазах. А в окнах были видны люди - они ходили по комнатам и занимались кто чем, и можно было гадать, что же они делают, какие они и почему живут именно здесь, а не в другом месте.
    Впрочем, гадал только Малыш. Карлсону все было ясно.
    - Где-то же им надо жить, беднягам, - сказал он. - Ведь не могут же все жить на крыше и быть лучшими в мире Карлсонами.
    КАРЛСОН ШУМИТ
    Пока Малыш гостил у Карлсона, мама была у доктора. Она задержалась дольше, чем рассчитывала, а когда вернулась домой, Малыш уже преспокойно сидел в своей комнате и рассматривал марки.
    - А ты, Малыш, все возишься с марками?
    - Ага, - ответил Малыш, и это была правда.
    А о том, что он всего несколько минут назад вернулся с крыши, он просто умолчал. Конечно, мама очень умная и почти все понимает, но поймет ли она, что ему обязательно нужно было лезть на крышу, - в этом Малыш все же не был уверен. Поэтому он решил ничего не говорить о появлении Карлсона. Во всяком случае, не сейчас. Во всяком случае, не раньше, чем соберется вся семья. Он преподнесет этот роскошный сюрприз за обедом. К тому же мама показалась ему какой-то невеселой. На лбу, между бровями, залегла складка, которой там быть не должно, и Малыш долго ломал себе голову, откуда она взялась.
    Наконец собралась вся семья, и тогда мама позвала всех обедать; все вместе сели за стол: и мама, и папа, и Боссе, и Бетан, и Малыш. На обед были голубцы - опять капуста! А Малыш любил только то, что не полезно. Но под столом у его ног лежал Бимбо, который ел все без разбору. Малыш развернул голубец, скомкал капустный лист и тихонько швырнул его на пол, для Бимбо.
    - Мама, сказки ему, что нельзя это делать, - сказала Бетан, - а то Бимбо вырастет таким же невоспитанным, как Малыш.
    - Да, да, конечно, - рассеянно сказала мама. Сказала так, словно и не слышала, о чем речь.
    - А вот меня, когда я была маленькой, заставляли съедать все до конца, - не унималась Бетан.
    Малыш показал ей язык.
    - Вот, вот, полюбуйтесь. Что-то я не замечаю, чтобы слово мамы произвело на тебя хоть какое-нибудь впечатление, Малыш.
    Глаза у мамы вдруг наполнились слезами.
    - Не ругайтесь, прошу вас, - сказала она. - Я не могу этого слышать.
    И тут выяснилось, почему у мамы невеселый вид.
    - Доктор сказал, что у меня сильное малокровие. От переутомления. Он сказал, что мне необходимо уехать за город и как следует отдохнуть.
    За столом воцарилось молчание. Долгое время никто не проронил ни слова. Какая печальная новость! Мама, оказывается, заболела, стряслась настоящая беда - вот что думали все. А Малыш думал еще и о том, что теперь маме надо уехать, и от этого становилось еще ужасней.
    - Я хочу, чтобы ты стояла на кухне всякий раз, когда я прихожу из школы, и чтобы на тебе был передник, и чтобы каждый день ты пекла плюшки, - сказал наконец Малыш.
    - Ты думаешь только о себе, - строго осадил его Боссе.
    Малыш прижался к маме.
    - Конечно, ведь без мамы не получишь плюшек, - сказал он.
    Но мама этого не слышала. Она разговаривала с папой.
    - Постараемся найти домашнюю работницу на время моего отъезда.
    И папа и мама были очень озабочены. Обед прошел не так хорошо, как обычно. Малыш понимал, что надо что-то сделать, чтобы хоть немножко всех развеселить, а кто лучше его сможет с этим справиться?


1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ]

/ Полные произведения / Линдгрен А. / Три повести о Малыше и Карлсоне


2003-2024 Litra.ru = Сочинения + Краткие содержания + Биографии
Created by Litra.RU Team / Контакты

 Яндекс цитирования
Дизайн сайта — aminis