• Сочинения
  
• Краткие содержания
  
• Полные произведения
  
• Характеристики
  
• Биографии
  
• Критика
  
• ГДЗ
  

/ Полные произведения / Амаду Ж. / Бескрайние земли

Бескрайние земли [12/20]

Скачать полное произведение

    МОРЕ
     1
     Человек в синем жилете ничего не ответил. Он выглядел совсем маленьким в этом огромном жилете, свисающем на серые холщовые брюки, ставшие еще более серыми от грязи.
     Была мягкая лирическая ночь. Полоска лунного света, падающая на камни мостовой, звезды, виднеющиеся через открытые двери, далекие звуки гитары, аккомпанирующей женщине, которая монотонно и печально напевала какую-то песенку о потерянной далекой любви - вся эта поэзия ночи доносилась и до грязного прилавка таверны. Быть может, больше, чем лунный свет и звезды, чем греховный запах жасмина, доносившийся из соседнего сада, больше, чем огни ярко освещенного парохода, больше всего этого монотонный женский голос, поющий в ночи, взволновал усталые сердца людей, которые дремали, сидя на ящиках или облокотившись на прилавок.
     Человек с перстнем, на котором блистал фальшивый брильянт, повторил вопрос, потому что его собеседник в синем жилете ничего не ответил:
     - А у тебя, дурень, была когда-нибудь женщина?
     Заговорил другой посетитель таверны - блондин:
     - Подумаешь, женщина... У нас в любом порту их десятки. Чего-чего, а этого добра моряку хватает. У меня, по крайней мере, их были дюжины... - он сделал жест руками, сжимая и разжимая пальцы.
     Проститутка сплюнула сквозь гнилые зубы и с интересом взглянула на белокурого матроса.
     - Сердце моряка подобно морским волнам, которые приходят и уходят. Вот я знала Жозе-де-Санта... А настал день - и он уплыл на своем корабле...
     - Ну что ж, - продолжал матрос, - моряк в самом деле не может стать на якорь ни у какой женщины. В один прекрасный день он уходит в море, док остается пустым, приходит другой и причаливает. Женщина, друг мой, это самое коварное существо, она коварнее бури.
     Теперь полоска лунного света словно пыталась проникнуть через дверь, осветить грубый дощатый пол. Субъект с фальшивым брильянтом чуть кольнул человека в жилете ножом, которым обычно резал сушеное мясо:
     - Ну, отвечай, дурень. Разве ты и впрямь не слизняк? Была у тебя женщина?
     Проститутка расхохоталась, обняла белокурого матроса за шею, и они засмеялись вместе. Человек в синем жилете допил стопку кашасы, вытер рот рукавом и начал свой рассказ:
     - Откуда вам знать, где я был. А был я очень далеко, в другом порту, в другой стране, куда больше этой. Зашел я там в бар, помню, он назывался "Новый мир".
     Человек с перстнем, ударив по столу, потребовал еще кашасы.
     - Я был знаком с ее подругой, и вот как-то они пришли вдвоем и с ними один парень; я выпивал с товарищем, мы с ним толковали об убожестве нашей жизни. Говорят, что не бывает любви с первого взгляда, но это враки...
     Проститутка кивнула в знак согласия и крепче сжала сильную руку белокурого матроса. Внезапно в грязную атмосферу таверны ворвался голос поющей женщины:
     Он уехал, чтобы никогда не вернуться...
     Все прислушались. Человек с перстнем маленькими глотками смаковал кашасу, словно это был дорогой ликер, и с нетерпением ожидал продолжения рассказа человека в синем жилете.
     - А в общем не все ли равно? - сказал человек в жилете и снова вытер рот рукавом.
     - Какая большая и красивая луна. Уже давно я не видела ее такой, - прошептала проститутка, крепче прижимаясь к блондину.
     - Рассказывай!.. Рассказывай дальше... - потребовал человек с перстнем.
     - Ну так вот... Я сидел с приятелем и выпивал, и он жаловался на жизнь - у его хозяйки были всякие болезни, с деньгами туго, заработки очень плохие. Он был такой грустный, да и я заскучал, и вот тут-то появилась она... Пришла с подругой, я, кажется, уже говорил.
     - Говорил, - подтвердил белокурый матрос, которого начал заинтересовывать рассказ. Испанец, хозяин таверны, облокотился на прилавок и тоже стал слушать. Голос поющей женщины слабо доносился из таинственной глубины ночи. Человек в жилете жестом поблагодарил белокурого матроса и продолжал:
     - Ну так вот. Пришла она с подругой и с каким-то парнем. С подругой я был знаком: еще раньше встречался с ней. Но я, ребята, почти не замечал эту свою знакомую, я смотрел только на ту девушку.
     - А какая она, шатенка? - спросил человек с перстнем, - он был неравнодушен к шатенкам.
     - Нет. Она была ни шатенка, ни блондинка, но очень симпатичная. Она казалась иностранкой, будто приехала из другой страны.
     - Это бывает, я знаю... - подтвердил блондин, который служил матросом на грузовом судне дальнего плавания. Человек в синем жилете снова жестом поблагодарил его.
     Проститутка, теснее прижимаясь к матросу, прошептала:
     - Ты все знаешь... - и она улыбнулась. - Посмотри, какая луна... Большая и желтая, желтая-прежелтая...
     - Так вот, как подтверждает этот парень... - кивнул в сторону матроса человек в синем жилете, - она, казалось, сошла с корабля, прибывшего из дальних стран. Не знаю, как я очутился возле нее; кажется, приятель, который был со мной, подошел поговорить с ее подругой. Та нас познакомила, и девушка осталась потолковать с нами... О чем был разговор, клянусь, не помню... Я лишь смотрел на нее, она ничего не говорила, а только смеялась, показывая свои белоснежные зубы, белее песка на побережье... Мой приятель болтал, рассказывал про свои горести. Знакомая наша тоже принимала участие в беседе - вроде утешала его. Но точно сказать не могу. Она же и ее спутник почти все время молчали, она только смеялась - улыбалась, что-то вспоминала и, вспоминая, заливчато смеялась, - я никогда не видел, чтобы так смеялись. Ее глаза... - он остановился, припоминая, и развел руками. - Не знаю даже, какие у нее были глаза... Но она походила на женщину, о которой негр Астерио рассказывал целую историю... Это было на борту шведского парохода, что затонул на песчаной отмели Кокейрос...
     Человек с перстнем провел ногой по половице, на которую падал лунный свет, сплюнул и спросил:
     - Ну, а этот тип, что пришел с ней, он, что же, был, значит, хозяином этой барки?
     - Почем я знаю?.. По виду было непохоже... Он казался скорее просто ее приятелем, а впрочем, кто его знает... Я только помню, что она смеялась, показывая свои зубки, лицо у нее было белое, а глаза...
     Он засунул руки в кармашки своего синего жилета, не зная, куда их девать, потом решил опрокинуть еще одну стопку кашасы.
     - А дальше? - поинтересовался человек с перстнем.
     - Они расплатились и все трое вышли. Я тоже ушел, но сколько раз потом я возвращался в этот бар! Однажды я снова увидел эту девушку и долго любовался ею. Она приехала издалека, я в этом уверен... из очень далеких краев, она не из этой страны.
     - Какая красивая луна... - снова сказала проститутка, и матрос заметил, что глаза у нее грустные. Она хотела сказать что-то еще, но не нашла слов.
     - Издалека, кто знает - не со дна ли морского? Я только знаю, что она пришла и ушла. Это все, что мне известно. Она не заметила меня. Но я и сейчас помню ее смех, ее зубы, белизну ее кожи. И платье, - он чуть не вскрикнул от радости, вспомнив еще одну деталь, - платье с короткими рукавами...
     Он опрокинул стопку, вытер рот, радость его уже прошла. Голос женщины, которая пела в мягкой лирической ночи, понемногу затихал:
     Он уехал, чтобы никогда не вернуться...
     - А дальше? - снова спросил субъект с перстнем.
     Человек в синем жилете не ответил, и проститутка не могла разобрать, смотрит ли он на луну или на что-то другое, чего она не видит, там, за пределами этой тихой ночи. Она так и не поняла никогда, почему у нее в тот вечер появилось такое желание заплакать. И не дожидаясь, пока слезы польются у нее из глаз, она удалилась с белокурым матросом на праздник лунной ночи.
     Испанец облокотился на прилавок, чтобы послушать рассказ человека с фальшивым перстнем о его приключениях, а человек в синем жилете снова принял безразличный вид и поглядывал на желтую луну, высоко стоявшую в небе. Субъект с перстнем прервал историю о мулатке, которую он рассказывал, сильно жестикулируя, и, повернувшись к испанцу, указал на человека в синем жилете:
     - Ну разве он не дурень?
     2
     В ту ночь, когда в порту велись эти разговоры, Ильеус спал тревожным сном, нарушавшимся звуками, которые доносились из Феррадаса, Табокаса и Секейро-Гранде. Борьба между Бадаро и Орасио началась. Обе еженедельные газеты города обменивались резкой бранью, каждая из них восхваляла своих руководителей и смешивала с грязью тех, кто возглавлял противную сторону. Лучшим журналистом считался тот, кто умел сильнее ругаться. Для этих газет не было ничего святого - ни семьи, ни частной жизни.
     Мануэл де Оливейра, редактор газеты Бадаро "О Комерсио", сидя позади Жуки, наблюдал за игрой в покер. Партнерами по игре были полковник Феррейринья, Теодоро дас Бараунас и капитан Жоан Магальяэнс. Капитан был представлен Жуке полковником Феррейринья, который познакомился с ним, когда они вместе ехали на пароходе из Баии в Ильеус.
     - Образованный парень... - заявил он. - Очень богат, путешествует скуки ради... Отставной капитан. Из инженерных войск...
     Жука Бадаро приехал по делу о лесе Секейро-Гранде. Но оказалось, что агронома Роберто в Ильеусе нет, он уехал в Баию, а Жуке надо было спешно произвести обмер леса, чтобы получить возможность зарегистрировать его как свою собственность. Услышав, что в городе появился инженер, он решил, что дело в шляпе. Феррейринья познакомил их. Жука тут же обратился к Магальяэнсу с предложением:
     - Я очень рад с вами познакомиться. У меня как раз есть дело, на котором вы сможете хорошо заработать...
     Жоан Магальяэнс насторожился - уж не та ли это возможность, которую он искал столько времени? Он приехал в Ильеус в поисках денег, больших денег, не таких, что оставляли ему на карточных столах после игры в покер. Он постарался быть с Жукой вежливым:
     - Я тоже очень рад познакомиться с вами. Да кстати, я вас, собственно, уже знаю. Мы ехали из Баии на одном пароходе... У нас только не было случая познакомиться...
     - Да, совершенно верно... - вспомнил Феррейринья. - Вы тоже были на этом пароходе. Только вы были очень заняты доной, которая тоже направлялась сюда... - и он хлопнул Жуку по животу и рассмеялся.
     Жука выразил сожаление, что им не пришлось познакомиться раньше, и приступил к интересовавшему его вопросу:
     - Дело вот в чем, капитан: наша фазенда граничит с лесом, который, вообще говоря, не принадлежит никому, но мы больше чем кто-нибудь другой имеем на него право, так как мы первые вступили в него. Это лес Секейро-Гранде. Теперь мы хотим вырубить лес и посадить там какао. И вот появляется вожак здешних бандитов, некто Орасио да Силвейра и затевает грязное дело: раздобыв старые обмеры и планы, он зарегистрировал лес на себя и на кое-кого из приятелей... Однако у него ничего не вышло; мы в два счета покончили с этим кашише.
     - Я уже об этом слышал... Пожар в нотариальной конторе, не так ли? Смелая работа, чисто сделано. Я был просто в восхищении... - капитан Жоан Магальяэнс сопровождал свои слова выразительными жестами. - Так это были вы? Если да, поздравляю. Люблю решительных людей.
     - Нет. Это был кум Теодоро, владелец фазенды Бараунас. Он человек смелый и решительный...
     - Это видно...
     - Сейчас нам нужен землемер, чтобы снять план леса. Но, к сожалению, доктор Роберто уехал, а здесь только он один способен выполнить эту работу. Двое других - трусы, они не хотят ни во что впутываться. А тут я услышал, что вы инженер, и вот пришел узнать, не согласились ли бы вы сделать обмер. Мы хорошо заплатим... Что же касается мести Орасио - не бойтесь, мы гарантируем вам безопасность.
     Капитан Жоан Магальяэнс усмехнулся с высокомерным видом:
     - Ну, что вы, боже мой!.. Кому вы говорите о страхе... Да знаете ли вы, полковник, во скольких революциях я участвовал? Больше чем в дюжине... Но тут другое: я не знаю, имею ли я право по закону, - он подчеркнул это слово, - производить съемку плана. Я ведь не землемер. Я военный инженер. Не знаю, подойду ли я для этой работы...
     - Прежде чем прийти сюда, я посоветовался со своим адвокатом, он говорит, что вы имеете на это право. Военные инженеры могут выполнять такие функции...
     - Я не очень в этом уверен... Ведь мой диплом не зарегистрирован в Баие. Только в Рио. Нотариальная контора не примет моего плана...
     - Ну, это пустяки. С нотариусом мы договоримся. Не отказывайтесь...
     Жоан Магальяэнс все еще колебался. Ведь он не был ни военным, ни инженером, он умел лишь играть в карты, проделывать всякие манипуляции с колодой, да еще втираться в доверие к людям. Но он хотел добиться для себя лучшего положения, стремился заработать побольше денег, чтобы избавиться от вечной зависимости от исхода игры за игорным столом, когда сегодня ты богач, а завтра - сидишь без гроша. В конце концов, что ему грозит? Бадаро возглавляют местную политическую жизнь, у них есть все возможности выиграть борьбу, а если это будет так, никто не сможет оспаривать их право собственности на лес Секейро-Гранде. И даже если выяснится, что съемка плана была незаконной, что она сделана шарлатаном. К тому времени он уже будет далеко, растрачивая полученные деньги в иных краях. Имеет смысл рискнуть! Пока эти мысли проносились у него в мозгу, он посматривал на Жуку Бадаро, который, стоя перед ним, в нетерпении ударял хлыстом по сапогу. Жоан Магальяэнс сказал:
     - По правде говоря, поскольку я не из этих мест, мне бы не хотелось впутываться в здешние дрязги... Хоть я и симпатизирую в этом деле вам и вашему брату... В особенности после поджога нотариальной конторы. Меня подкупают такие мужественные поступки... В общем...
     - Мы хорошо заплатим, капитан. Вы не пожалеете.
     - Я не говорю о деньгах... Уж если я это сделаю, то просто из симпатии...
     - Но все же мы должны договориться и на этот счет. Хоть мы и останемся навсегда обязанными вам за услугу, все же дело есть дело...
     - Это верно...
     - Сколько вы хотите получить за работу? Вам придется провести неделю на фазенде...
     - А как с инструментами? - спросил Жоан Магальяэнс, чтобы выиграть время и иметь возможность прикинуть, сколько ему запросить. - Мои-то ведь остались в Рио...
     - Это ничего. Я добуду инструменты доктора Роберто у его жены.
     - Ну, если так... - Жоан подумал. - Я ведь приехал сюда не работать, а отдыхать... Дайте-ка сообразить: неделя на фазенде - значит, мне уже не успеть в среду на пароход... - он говорил, адресуясь прямо к Жуке. - Я собирался уехать в Баию в среду, - принялся он снова бормотать. - Возможно, я не сумею попасть вовремя в Рио, чтобы заключить сделку на древесину... Отсрочка... В общем... - он снова говорил, обращаясь прямо к Жуке, который ожидал, нервно похлопывая хлыстом по сапогу. - Двадцать конто, я полагаю, не будет много...
     - Это очень много... - возразил Жука Бадаро. - Через неделю возвратится доктор Роберто и сделает все за три конто...
     Жоан Магальяэнс поднял брови и слегка пожал плечами; как бы желая сказать, что пусть тогда Бадаро дожидаются.
     - Это очень много... - повторил Жука.
     - Так вот смотрите: агроном с вас берет три конто. Но у него диплом зарегистрирован в Баие, он живет этим; к тому же вернется он сюда в лучшем случае через неделю. Я же рискую своей профессиональной репутацией, могу даже попасть под суд и потерять свой патент, а то и диплом. Кроме того, я здесь проездом, мне придется задержаться, из-за этого я опоздаю на пароход и, возможно, потеряю крупнее дело на сотни конто... Если я и остаюсь, то скорее из симпатии, а не ради денег...
     - Я ценю это, капитан. Но все же это большая сумма. Десять конто - и по рукам, завтра же мы отправляемся...
     Жоан Магальяэнс предложил компромисс:
     - Пятнадцать конто.
     - Сеньор капитан, я не сириец и не бродячий торговец. Я могу заплатить самое большее десять конто, и то только за срочность. Если желаете, можете получить деньги сегодня же, и завтра поедем...
     Жоан понял, что спорить нет смысла.
     - Ну ладно, раз уж оказывать услугу, так оказывать. По рукам!
     - Я буду вашим должником на всю жизнь, капитан. Я и мой брат. Вы можете рассчитывать на нас... - Перед тем как распроститься, Жука спросил: - Хотите получить деньги теперь же? Давайте зайдем ко мне...
     - За кого вы меня принимаете?.. Когда вам будет угодно, тогда и заплатите... Мне, во всяком случае, не к спеху...
     - Тогда можем встретиться сегодня вечером...
     - Вы играете в покер?
     Феррейринья восторженно зааплодировал:
     - Прекрасная идея... Мы составим партию...
     - Договорились, - сказал Жука. - Я вам привезу в казино деньги. А затем отыграю их у вас, и таким образом съемка плана мне ничего не будет стоить...
     Жоан Магальяэнс тоже пошутил:
     - А может быть, я выиграю у вас еще десяток конто и получу таким путем все двадцать, которые я хотел с вас взять... Захватывайте с собой побольше, сеньор Жука Бадаро...
     - У нас не хватает одного партнера... - заметил Феррейринья.
     - Я приведу Теодоро, - заявил Жука.
     И вот теперь они сидят в казино Ньозиньо, и играют в покер. Капитан все больше нравится Жуке Бадаро. Магальяэнс принадлежал к тому же типу людей, что и они, - разговорчивый, опытный в обращении с женщинами, любитель рассказывать пикантные анекдоты, вообще видавший виды мужчина. Игра разделилась между двумя игроками. Теодоро и Феррейринья проигрывали; особенно не везло Теодоро, Жука был в небольшом выигрыше, Жоан Магальяэнс взял уже порядочно. Ставки были настолько крупные, что Мануэл де Оливейра даже пошел в танцевальный зал позвать другого фазендейро - Астрожилдо, чтобы тот взглянул на ставки. Теперь оба наблюдали за игрой.
     - Ваши сто шестьдесят и еще триста двадцать... - сказал Теодоро.
     - Он уже проиграл больше двух конто, - прошептал Мануэл де Оливейра, обращаясь к Астрожилдо. - Никогда я ничего подобного не видел.
     Жука Бадаро заплатил за то, чтобы взглянуть на карты Теодоро. Тот показал тройку девяток. У Жуки была тройка десяток.
     - Я на голову выше, дружище...
     Он собрал фишки. Ньозиньо вошел, низко кланяясь и отпуская веселые шутки. Он принес виски. Мануэл де Оливейра взял свой бокал. Он наблюдал за игрой, ему довольно было этих крох: виски, ужина, какой-нибудь фишки, проигранной в баккара или рулетку:
     - Неплохое виски... - заявил он.
     Капитан Жоан Магальяэнс отпил немного и прищелкнул языком.
     - Лучше этого есть лишь одно, - мне его продавали в Рио; оно доставлялось из-за границы контрабандой... Просто нектар...
     Теодоро потребовал тишины. Всем было известно, что он не любит проигрывать; а играл он много и в самые разные игры. Поговаривали, что он мог бы стать богачом, если бы не этот порок. Когда он выигрывал, он угощал всех, раздавал деньги женщинам, устраивал в кабаре ужины с шампанским. Но если он проигрывал, он был невозможным, ругал всех и вся.
     - Когда играют в покер, не болтают, - проворчал он.
     Феррейринья сдал карты. Никто не спасовал. Мануэл де Оливейра смаковал свое виски, сидя позади Жуки Бадаро. Он наслаждался вином и не обращал внимания ни игру. Позади Теодоро стоял полковник Астрожилдо - этот внимательно следил за игрой. На его лице Жоан Магальяэнс читал игру своего противника - оно морщилось, когда Астрожилдо не одобрял его действий. Теодоро попросил прикуп - две карты, Астрожилдо сделал недовольную гримасу. Тогда Жоан Магальяэнс отказался от прикупа, хотя у него была всего одна случайная пара. Теодоро бросил, карты:
     - Как только хочу сблефовать, тут же наталкиваюсь на готовую игру...
     Другие тоже спасовали, Жоан снял банк.
     Снова появился Ньозиньо, спрашивая, не угодно ли им еще чего-нибудь. Теодоро грубо прогнал его:
     - Иди, надоедай своей матери...
     Он почти ни разу не пасовал и неизменно проигрывал. В тот момент, когда он сбросил два туза, чтобы попросить карту для стрита, Астрожилдо не сдержался и заметил:
     - Так ты будешь без конца проигрывать... Это называется не в покер играть, а бросать деньги на ветер... Как это можно, испортить такую игру!..
     Теодоро вскочил со стула и обрушился на Астрожилдо с руганью:
     - А тебе-то что, сукин сын? Деньги чьи - мои или твои? Что ты лезешь не в свое дело?
     Астрожилдо ответил:
     - Это ты сукин сын, навозный храбрец!.. - и схватился за револьвер, намереваясь выстрелить.
     Жука Бадаро и Феррейринья бросились их разнимать. Жоан Магальяэнс старался держаться спокойно, не показывать охватившего его страха. Мануэл де Оливейра продолжал сидеть на месте, с безразличным видом потягивая свое виски. Он воспользовался суматохой, чтобы отлить в свой стакан виски из бокала Феррейриньи, который был еще полон.
     У Астрожилдо и Теодоро отобрали револьверы. Жука Бадаро предложил им утихомириться:
     - Вы ведь друзья... Из-за такой глупости!.. Приберегите лучше пули для Орасио и его людей...
     Теодоро сел на место, все еще ругая "болельщиков", мешающих игре. Они, мол, приносят ему несчастье. Астрожилдо, чуть побледневший, тоже сел, на этот раз рядом с Жоаном Магальяэнсом. Сыграли еще несколько раз. Феррейринья предложил выйти в зал немного потанцевать. Подсчитали фишки, Жоан Магальяэнс выиграл почти три конто, Жука Бадаро -конто с лишним. Перед тем как выйти, Жука предложил Теодоро и Астрожилдо помириться:
     - Слушайте, бросьте вы... Ведь это все из-за покера... От него головы становятся горячими...
     - Он меня оскорбил, - заявил Астрожилдо.
     Теодоро подал руку, тот пожал ее. Все пошли в зал, но Теодоро, сославшись на головную боль, ушел домой. Феррейринья заметил:
     - Он когда-нибудь простится с жизнью из-за ерунды... Погибнет от случайного выстрела...
     Жука стал его оправдывать:
     - У него, конечно, есть недостатки, но в общем он хороший человек...
     В зале было оживленно. Старый негр барабанил на рояле, еще более древнем, чем он сам, музыкант с белокурой шевелюрой старательно пиликал на скрипке.
     - Неважненький оркестр... - заметил Феррейринья.
     - Просто дрянь... - уточнил Мануэл де Оливейра.
     Пары, тесно прижавшись друг к другу, танцевали вальс. За столиками сидели женщины самых различных возрастов. Пили больше пиво, на некоторых столах стояли, впрочем, бокалы с виски и джином. Ньозиньо подошел обслужить их - Жука Бадаро с отвращением относился к двум официантам этого ресторана, занимавшимся мужеложством, ему всегда подавал сам хозяин. А так как Жука Бадаро обычно умел погулять, Ньозиньо обслуживал его с большим почтением, то и дело отвешивая поклоны. Феррейринья пошел танцевать с очень молоденькой девушкой, ей, видимо, было не больше пятнадцати лет. Она лишь недавно стала заниматься проституцией, а Феррейринья увлекался такими "зелененькими и нежными девочками", как он успел заметить Жоану Магальяэнсу. К Мануэлу де Оливейра подсела женщина не первой молодости:
     - Заплатишь за бокал для меня, Ману? - спросила она, показывая на виски.
     Мануэл де Оливейра глазами посоветовался с Жукой Бадаро. И так как тот согласился, он позвал Ньозиньо и авторитетно распорядился:
     - Налей-ка быстро виски этой даме...
     Оркестр смолк, Феррейринья начал рассказывать происшедший с ним как-то случай:
     - Здесь нам приходится быть кем угодно, капитан. Вот вы, военный инженер, будете исполнять обязанности землемера... А мне, землевладельцу и невежде, довелось однажды быть врачом-хирургом...
     - Хирургом?
     - Да, так получилось. Работник моей фазенды проглотил кость, которая прошла в желудок; ему грозила смерть. Он не мог отправлять своих естественных нужд; везти его в город было уже поздно. И я сам оперировал его, потому что другого выхода не было...
     - Как же вы это сделали?
     - Достал длинную толстую проволоку, промыл ее спиртом, согнул конец крючком, перевернул человека задницей кверху и засунул несчастному эту проволоку в задний проход. Пришлось потрудиться, вышло порядочно крови, но вместе с ней вышла и кость; этот человек жив и поныне...
     - Просто поразительно!
     - Ох уж этот Феррейринья!..
     - Хуже всего было то, что я приобрел такую славу - мне потом не давали покоя. Люди издалека приезжали ко мне лечиться... Начни я заниматься врачебной практикой, я бы разорил немало хороших врачей.
     Он расхохотался, вместе с ним засмеялись и остальные. Жука Бадаро сказал:
     - Нам действительно приходится быть кем угодно. Здесь есть простые крестьяне, которые могут поучить адвоката...
     - Земля будущего... - похвалил Жоан Магальяэнс.
     Мануэл де Оливейра сговаривался со старой проституткой о свидании, Жука Бадаро, не отрывая глаз, смотрел на Марго, сидевшую с Виржилио за соседним столиком. Астрожилдо проследил за его взглядом; ему показалось, что Бадаро смотрит на адвоката:
     - Это тот самый доктор Виржилио, который сделал кашише с Секейро-Гранде...
     - Это мне уже известно, - ответил Жука. - Я знаю его.
     Жоан Магальяэнс тоже взглянул и кивнул Марго. Жука Бадаро заинтересовался:
     - Вы с ней знакомы?
     - Ну, еще бы! Она очень дружила с одной девушкой, которую я знал в Баие, ее звали Виолетой. Марго вот уже два года близка с Виржилио.
     - Хорошенькая... - заметил Жука Бадаро.
     Жоан Магальяэнс понял, что тот весьма заинтересован ею. Он увидел это и в его глазах, когда тот уставился на Марго, почувствовал по тону голоса, каким он говорил об ее привлекательности. И он решил извлечь из этого пользу:
     - Классная девчонка... Я с ней очень дружен...
     Жука повернулся к нему. Жоан Магальяэнс безразличным тоном, как бы между прочим, сказал:
     - Она остановилась в пансионе Машадан. Завтра, когда она останется одна, я нанесу ей визит. Не люблю бывать у нее, когда там этот адвокат, - он слишком ревнив. Она же приветливая, хорошая девочка...
     - Завтра вы не сможете, капитан. Рано утром мы отправляемся на плантацию. С восьмичасовым поездом.
     - Да, верно. В таком случае - по возвращении...
     Астрожилдо заметил:
     - Хороша женщина!
     За столом неподалеку Марго и Виржилио оживленно разговаривали. Она была взволнована, жестикулировала, встряхивала головой.
     - О чем-то спорят, - сказал Жука.
     - Они без конца ссорятся... - сообщила пожилая проститутка, подсевшая к Мануэлу де Оливейра.
     - А ты откуда знаешь?
     - Мне рассказывала Машадан... У них что ни день, то скандал...
     Заказали еще виски. Снова заиграл оркестр, Марго и Виржилио пошли танцевать, но даже во время вальса продолжали спорить. Музыка еще не смолкла, как Марго высвободилась из рук Виржилио и прошла на место. Тот какое-то мгновение не знал, что ему делать, но затем подозвал официанта, расплатился, взял со стула шляпу и вышел.
     - Поссорились... - заметил Жука Бадаро.
     - На этот раз, похоже, дело серьезное... - сказала женщина.
     Марго оглядывала зал, стараясь принять безразличный вид. Жука Бадаро изогнулся на стуле и прошептал Жоану Магальяэнсу:
     - Можете мне сделать одолжение, капитан?
     - К вашим услугам...
     - Представьте ей меня...
     Жоан Магальяэнс взглянул на фазендейро с глубоким интересом. Он уже строил планы. Из этого края какао он уедет богатым.
     3
     В эту лирическую лунную ночь Виржилио в раздумье шагал по полотну железной дороги. Его сердце учащенно билось, он уже не вспоминал о бурной ссоре с Марго в кабаре. Он только мгновение подумал об этом и безразлично пожал плечами. Лучше все кончить сразу. Сначала он хотел отвезти ее домой, сказал, что у него есть дело, которое потребует много времени, поэтому они не могут остаться в кабаре. Марго, которую мучили подозрения, не приняла его оправданий: или он отправится с ней домой, или она останется в кабаре и между ними все кончено. Сам не зная почему, он старался убедить ее, что у него есть важное дело и что она должна идти домой и лечь спать. Она отказалась. В конце концов они поссорились, и он ушел, даже не простившись. Может быть, Марго сейчас уже сидит за столом Жуки Бадаро - недаром, увидев его, она начала угрожать Виржилио:
     - Ну и убирайся! В мужчинах у меня недостатка нет. Вон как Жука Бадаро пялит на меня глаза...
     Это не вызвало у него досады. Даже лучше, если она уйдет с другим; это наиболее удачное решение вопроса. Подумав об этом, он улыбнулся. Как все переменилось! Если бы год назад он представил себе Марго с другим, он бы, наверно, совсем потерял голову и наделал бог знает каких глупостей. Однажды в "Американском пансионе" в Баие он устроил скандал, подрался и попал в полицию только потому, что какой-то парень отпустил шутку по адресу Марго. Теперь же, заметив, что Жука Бадаро заинтересовался его любовницей и не спускает глаз с ее фигуры, Виржилио даже почувствовал облегчение. Он снова улыбнулся. У Жуки Бадаро были все основания ненавидеть Виржилио - ведь он был адвокатом Орасио. И тем не менее Жука, сам того не ведая, оказывает ему сейчас большую услугу.
     Но теперь он уже не думал о Марго; он шел по полотну железной дороги и старался соразмерять свой шаг с расстоянием между шпалами. В эту ночь он любовался красотой мира: полная луна проливала свой свет на землю, небо было усыпано звездами, в роще вокруг стрекотали цикады. Вдали прозвучал гудок товарного поезда, и Виржилио сошел с полотна. Он шел задами усадеб мимо пустынных и тихих дворов. У одних ворот обнималась парочка. Виржилио обошел ее стороной, чтобы не быть узнанным. У ворот подальше его ожидала Эстер.
     Новый дом Орасио в Ильеусе - особняк, как его все называли, - находился в новом городе среди зданий, сооруженных на побережье на месте вырубленных кокосовых рощ. Дворы этих домов примыкали к железной дороге. Недавно организованная компания скупила земли, засаженные кокосовыми пальмами, и стала распродавать их мелкими участками. Здесь Орасио и построил после женитьбы свой двухэтажный особняк, один из лучших в Ильеусе. Он был сооружен из кирпича, специально выделанного на кирпично-фаянсовом заводе фазенды; гардины и мебель Орасио выписал из Рио-де-Жанейро.
     В глубине сада, дрожа от страха и сгорая от любви, Эстер ожидала Виржилио.
     Виржилио ускорил шаг. Он опаздывал, ссора с Марго вынудила его выйти позднее намеченного часа. Мимо прошел товарный поезд, осветив путь своими яркими прожекторами. Виржилио подождал, пока он пройдет, затем снова взобрался на полотно. С каким трудом удалось ему убедить Эстер выйти на свидание, чтобы они могли спокойно поговорить. Она опасалась прислуги, ильеусских сплетников, страшилась, что в один прекрасный день Орасио узнает об их любви. Правда, любовь эта пока не зашла далеко - простой флирт, слова, которыми они второпях обменивались, его длинное и пылкое письмо, ее ответная записка, содержавшая лишь несколько слов: "Я тебя люблю, но это невозможно"; рукопожатия в дверях, взгляды, полные любви. И они наивно думали, что раз дело у них не зашло далеко, то никто и не замечает их флирта; у них и в мыслях не было, что весь Ильеус сплетничает, считая их любовниками, насмехаясь над Орасио. Воодушевленный письмом и воспользовавшись возвращением Орасио на фазенду, Виржилио нанес Эстер визит. Это было настоящим безумием - бросать такой вызов городским сплетникам. Эстер стала настаивать, чтобы он ушел. Зато она обещала встретиться с ним ночью у ворот. Виржилио хотел поцеловать ее, но она убежала.

/ Полные произведения / Амаду Ж. / Бескрайние земли