Войти... Регистрация
Поиск Расширенный поиск



Есть что добавить?

Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru!

/ Полные произведения / Шолохов М.А. / Тихий Дон

Тихий Дон [46/102]

  Скачать полное произведение

    - Оружия не сдадим! Слышишь ты?!
     - Теперь поздно... - прошептал Подтелков, судорожно комкая в руках отрядный список.
     Список этот перешел в руки Спиридонова. Тот, бегло прочитав его, спросил:
     - Тут сто двадцать восемь человек... Где остальные?
     - Отстали дорогой.
     - Ах, вон как... Ну ладно. Прикажи, чтобы сносили оружие.
     Подтелков первый отцепил наган с кобурою; передавая оружие, сказал невнятно:
     - Шашка и винтовка в тачанке.
     Началось разоружение. Красногвардейцы вяло сносили оружие, револьверы кидали через плетни, прятали, расходясь по дворам.
     - Всех, кто не сдаст оружие, будем обыскивать! - крикнул Спиридонов, весело и широко осклабившись.
     Часть красногвардейцев, предводительствуемая Бунчуком, отказалась от сдачи винтовок; их обезоружили силком.
     Тревоги наделал пулеметчик, ускакавший из хутора с пулеметным замком. Воспользовавшись суматохой, спряталось несколько человек. Но сейчас же Спиридонов выделил конвой, окружил всех оставшихся с Подтелковым, обыскал, попробовал сделать перекличку. Пленные отвечали неохотно, некоторые покрикивали:
     - Чего тут проверять, все тут!
     - Гоните нас в Краснокутскую!
     - Товарищи! Кончайте дело!
     Опечатав и под усиленной охраной отправив денежный ящик в Каргинскую, Спиридонов построил пленных, скомандовал, сразу изменив тон и обращение:
     - Ряды вздвой! На-ле-е-во! Правое плечо вперед, шагом марш! Молчать!
     Ропот прокатился по рядам красногвардейцев. Пошли недружно, тихо, спустя немного смешали ряды и уже шли толпой.
     Подтелков, под конец упрашивавший своих сдавать оружие, вероятно, еще надеялся на какой-то счастливый исход. Но как только пленных выгнали за хутор, конвоировавшие их казаки начали теснить крайних лошадьми. Бунчука, шагавшего слева, старик казак, с пламенно рыжей бородой и почерневшей от старости серьгой в ухе, без причины ударил плетью. Конец ее располосовал Бунчуку щеку. Бунчук повернулся, сжав кулаки, однако вторичный, еще более сильный удар заставил его шарахнуться в глубь толпы. Он невольно сделал это, подтолкнутый животным инстинктом самосохранения, и, стиснутый телами густо шагавших товарищей, в первый раз после смерти Анны сморщил губы нервной усмешкой, дивясь про себя тому, как живуче и цепко в каждом желание жить.
     Пленных начали избивать. Старики, озверевшие при виде безоружных врагов, гнали на них лошадей, свешивались с седел, били плетями, тупяками шашек. Невольно каждый из подвергавшихся побоям норовил протиснуться в середину; поднялись давка, крик.
     Высокий бравый красногвардеец, из низовских, крикнул, потрясая поднятыми руками:
     - Убивать - так убивайте сразу!.. Что вы измываетесь?
     - Где же ваше слово? - зазвенел Кривошлыков.
     Старики притихли. На вопрос одного из пленных: "Куда вы нас гоните?" - конвоир, молодой фронтовик, видимо сочувствовавший большевикам, ответил вполголоса:
     - Приказ был - на хутор Пономарев. Вы не робейте, братки! Худого вам ничего не сделаем.
     Пригнали на хутор Пономарев.
     Спиридонов с двумя казаками стал в дверях тесной лавчушки; пропуская по одному, спрашивал:
     - Имя, фамилия? Откуда родом? - ответы записывал в замусоленную полевую книжку.
     Дошла очередь до Бунчука.
     - Фамилия? - Спиридонов приставил жало карандаша к бумаге, мельком глянул в пасмурное лобастое лицо красногвардейца и, видя, как ежатся губы того, готовя плевок, вихнулся всем телом в сторону, крикнул: - Проходи, сволочь! Издохнешь и без фамилии!
     Зараженный примером Бунчука, не ответил и тамбовец Игнат. Еще кто-то третий захотел умереть неузнанным, молча шагнув через порог...
     Спиридонов сам навесил замок. Приставил караул.
     Пока возле лавки шел дележ продуктов и оружия, взятых с подвод экспедиции, в одном из соседних домов заседал организованный наспех военно-полевой суд из представителей хуторов, участвовавших в поимке Подтелкова.
     Председательствовал коренастый желтобровый есаул, уроженец Боковской станицы, Василий Попов. Он сидел за столом под завешенным рушниками зеркалом, широко разложив локти, сдвинув фуражку на плоский затылок. Масленые добродушно-строгие глаза его испытующе ползали по лицам казаков - членов суда. Обсуждалась мера наказания.
     - Что же мы с ними сделаем, господа старики? - повторил Попов вопрос.
     Наклоняясь, он что-то шепнул сидевшему рядом с ним подъесаулу Сенину. Тот утвердительно, поспешно кивнул головой. У Попова зрачки сузились, стерлись в углах глаз веселые лучики, и глаза, иные, блестящие похолодевшим суровым блеском, чуть прикрылись негустыми ресницами.
     - Что мы сделаем с теми предателями родного края, которые шли грабить наши курени и уничтожать казачество?
     Февралев, старик старообрядец Милютинской станицы, вскочил, как подкинутый пружиной.
     - Расстрелять! Всех! - Он по-оглашенному затряс головой; оглядывая всех изуверским косящим взглядом, давясь слюной, закричал: - Нету им, христопродавцам, милости! Жиды какие из них есть - убить!.. Убить!.. Распять их!.. В огне их!..
     Редкая волокнистая бороденка его тряслась, седые с красной подпалиной волосы растрепались. Он сел, задыхаясь, кирпично-бурый, мокрогубый.
     - На поселение отправить. Али нет?.. - нерешительно предложил один из членов суда, Дьяченко.
     - Пострелять!
     - К смертной казни!
     - Поддерживаю ихнее мнение!
     - Казнить всех при народе!
     - Сорную траву из поля вон!
     - К смерти их!
     - Расстрелять, конечно! О чем еще говорить? - возмутился Спиридонов.
     С каждым выкриком углы рта есаула Попова, грубея в очертаниях, утрачивая недавнее добродушие сытого, довольного собой и окружающим человека, сползали вниз, каменели черствыми извивами.
     - Расстрелять!.. Пиши!.. - приказал он секретарю, заглядывая ему через плечо.
     - А Подтелкова с Кривошлыковым... врагов этих - тоже расстрелять?.. Мало им! - запальчиво крикнул плотный престарелый казак, сидевший у окна, неустанно подкручивавший фитиль угасавшей лампы.
     - Их, как главарей, - повесить! - коротко ответил Попов и повторил, обращаясь к секретарю: - Пиши: "Постановление. Мы, нижеподписавшиеся..."
     Секретарь - тоже Попов, дальний родственник есаула, склонив белобрысую, гладко причесанную голову, заскрипел пером.
     - Гасу, должно, не хватит... - вздохнул кто-то сожалеюще.
     Лампа помигивала. Фитиль чадил. В тишине звенела запаутиненная на потолке муха, скребло бумагу перо, да кто-то из членов суда сапно и тяжело дышал.
     ПОСТАНОВЛЕНИЕ
     1918 года 27 апреля (10 мая) выборные от хуторов
     Каргинской, Боковской и Краснокутской станицы
     От Василевского .............. Максаев Степан
     " Боковского ............... Кружилин Николай
     " Фомина ........................ Кумов Федор
     " Верхне-Яблоновского ...... Кухтин Александр
     " Нижне-Дуленского ................ Синев Лев
     " Ильинского ................. Волоцков Семен
     " Коньковского ................. Попов Михаил
     " Верхне-Дуленского .............. Родин Яков
     " Савостьянова ................ Фролов Алекс.
     " станицы Милютинской ....... Февралев Максим
     " Николаева ................... Грошев Михаил
     " станицы Краснокутской ........ Еланкин Илья
     " хут. Пономарева ............. Дьяченко Иван
     " " Евлантьева ............... Кривов Николай
     " " Малахова ................. Емельянов Лука
     " Ново-Земцева ............. Коновалов Матвей
     " Попова ....................... Попов Михаил
     " Астахова ................ Щегольков Василий
     " Орлова ...................... Чекунов Федор
     " Климо-Федоровского .......... Чукарин Федор
     под председательством В.С.Попова
     ПОСТАНОВИЛИ:
     1. Всех грабителей и обманщиков трудового народа, поименованных в списке ниже, всего в числе 80 человек, подвергнуть смертной казни через расстреляние, причем для двух из них - Подтелкова и Кривошлыкова, как главарей этой партии, - смерть применить через повешение.
     2. Казака хутора Михайловского Антона Калитвенцова за недостаточностью улик оправдать.
     3. Бежавших из отряда Подтелкова и арестованных в Краснокутской станице: Константина Мельникова, Гаврила Мельникова, Василия Мельникова, Аксенова и Вершинина подвергнуть наказанию по пункту первому сего постановления (смертная казнь).
     4. Наказание привести в исполнение завтра, 28 апреля (11 мая), в 6 час. утра.
     5. В караул для наблюдения за арестованными назначить подъесаула Сенина, в распоряжение которого к 11 часам вечера сегодня выслать по два вооруженных винтовками казака; ответственность за неисполнение сего пункта возлагается на членов суда; наказание привести в исполнение караулу от каждого хутора; выслать на место расстрела по пять казаков.
     Подлинное подписали
     Председатель воен. отдела В.С.Попов
     Секретарь А.Ф.Попов
     СПИСОК
     членов отряда Подтелкова, приговоренных
     27 апреля ст. ст. 1918 г.
     военно-полевым судом к смертной казни
     NN Станицы ........... Имя и фамилия ........... Приговор
     1 Усть-Хоперской ..... Федор Подтелков ......... Повешен
     2 Еланской ........... Михаил Кривошлыков ...... "
     3 Казанской .......... Аврам Какурин ........... Расстрелян
     4 Букановской ........ Иван Лагутин ............ "
     5 Нижегородской г. ... Алексей Ив.Орлов ........ "
     6 Нижегородской ...... Ефим Мих.Вахтель ........ "
     7 Усть-Быстрянской ... Григорий Фетисов ........ "
     8 Мигулинской ........ Гаврил Ткачев ........... "
     9 Мигулинской ........ Павел Агафонов .......... "
     10 Михайловской ...... Александр Бубнов ........ "
     11 Луганской ......... Калинин ................. "
     12 Мигулинской ....... Константин Мрыхин ....... "
     13 Мигулинской ....... Андрей Коновалов ........ "
     14 Полтавской г. ..... Константин Кирста ....... "
     15 Котовской ......... Павел Позняков .......... "
     16 Мигулинской ....... Иван Болдырев ........... "
     17 Мигулинской ....... Тимофей Колычев ......... "
     18 Филим.-Челб. ...... Дмитрий Володаров ....... "
     19 Чернышевской ...... Георгий Карпушин ........ "
     20 Филим.-Челб. ...... Илья Калмыков ........... "
     21 Мигулинской ....... Савелий Рыбников ........ "
     22 Мигулинской ....... Поликарп Гуров .......... "
     23 Мигулинской ....... Игнат Земляков .......... "
     24 Мигулинской ....... Иван Кравцов ............ "
     25 Ростов ............ Никифор Фроловский ...... "
     26 Ростов ............ Александр Коновалов ..... "
     27 Мигулинской ....... Петр Вихлянцев .......... "
     28 Клецкой ........... Иван Зотов .............. "
     29 Мигулинской ....... Евдоким Бабкин .......... "
     30 Михайловской ...... Петр Свинцов ............ "
     31 Добринской ........ Илларион Челобитчиков ... "
     32 Казанской ......... Климентий Дронов ........ "
     33 Иловлинской ....... Иван Авилов ............. "
     34 Казанской ......... Матвей Сакматов ......... "
     35 Нижне-Курмоярской . Георгий Пупков .......... "
     36 Терновской ........ Михаил Февралев ......... "
     37 Херсонской г. ..... Василий Пантелеймонов ... "
     38 Казанской ......... Порфирий Любухин ........ "
     39 Клецкой ........... Дмитрий Шамов ........... "
     40 Филоновской ....... Сафон Шаронов ........... "
     41 Мигулинской ....... Иван Губарев ............ "
     42 Мигулинской ....... Федор Абакумов .......... "
     43 Луганской ......... Кузьма Горшков .......... "
     44 Гундоровской ...... Иван Изварин ............ "
     45 Гундоровской ...... Мирон Калиновцев ........ "
     46 Михайловской ...... Иван Фарафонов .......... "
     47 Котовской ......... Сергей Горбунов ......... "
     48 Нижне-Чирской ..... Петр Алаев .............. "
     49 Мигулинской ....... Прокопий Орлов .......... "
     50 Луганской ......... Никита Шеин ............. "
     51 Ст.механик РПТК ... Александр Ясенский ...... "
     52 Ростов ............ Михаил Поляков .......... "
     53 Раздорской ........ Дмитрий Рогачев ......... "
     54 Ростов ............ Роберт Фрашенбрудер ..... "
     55 Ростов ............ Иван Силендер ........... "
     56 Самарской г. ...... Константин Ефимов ....... "
     57 Чернышевской ...... Михаил Овчинников ....... "
     58 Самарской г. ...... Иван Пикалов ............ "
     59 Иловлинской ....... Михаил Корецков ......... "
     60 Кумшатской ........ Иван Коротков ........... "
     61 Ростов ............ Петр Бирюков ............ "
     62 Раздорской н/м .... Иван Кабаков ............"
     63 Луковской ......... Тихон Молитвинов ........ "
     64 Мигулинской ....... Андрей Швецов ..........."
     65 Мигулинской ....... Степан Аникин ........... "
     66 Кременской ........ Кузьма Дычкин ........... "
     67 Баклановской ...... Петр Кабанов ............ "
     68 Михайловской ...... Сергей Селиванов ........ "
     69 Ростов ............ Артем Иванченко ......... "
     70 Мигулинской ....... Николай Коновалов ....... "
     71 Михайловской ...... Дмитрий Коновалов ....... "
     72 Краснокутской ..... Петр Лысиков ............ "
     73 Мигулинской ....... Василий Мирошников ...... "
     74 Мигулинской ....... Иван Волохов ............ "
     75 Мигулинской ....... Яков Гордеев ............ "
     Трое из них не заявили о личности.
     Секретарь, кончив переписывать список осужденных, поставил в конце постановления раскоряченное двоеточие, сунул перо в руку ближнему:
     - Распишись!
     Представитель хутора Ново-Земцева Коновалов, в парадном кителе серонемецкого сукна с красными лацканами на воротнике, виновато улыбаясь, слег над листом. Толстые, мозолистые, воронено-черные пальцы, не сгибаясь, держали ученическую обгрызенную ручку.
     - Грамотный-то я не дюже... - говорил он, старательно выводя заглавное "К".
     Следом за ним расписался Родин, так же неуверенно водя ручкой, потея и хмурясь от напряжения. Еще один, предварительно потряхивая ручкой, беря разбег, расписался и убрал высунутый во время писания язык. Попов размашисто, с росчерком начертал свою фамилию, встал, вытирая влажное лицо платком.
     - Список приложить надо, - позевывая, сказал он.
     - Каледин на том свете спасибо нам скажет, - молодо улыбнулся Сенин, наблюдая за тем, как секретарь прижимает к выбеленной стене увлажненный чернилами лист.
     На шутку что-то никто не ответил. Молчком покинули хату.
     - Господи Исусе... - выходя, вздохнул кто-то в темных сенцах.
    XXIX
     В ночь эту, обрызганную молочным светом бледно-желтых звезд, в лавчушке, набитой людьми до отказа, почти не было сна. Короткие гасли разговоры. Духота и тревога душили людей.
     С вечера попросился один из красногвардейцев на двор:
     - Отвори, товарищ! До ветру хочу, по нужде надо сходить!..
     Он стоял в выпущенной из шаровар бязевой исподней рубахе, вспатлаченный, босой, стоял и, прижимаясь почерневшим лицом к замочной скважине, повторял:
     - Отвори же, товарищ!
     - Бирюк тебе товарищ, - отозвался наконец кто-то из караульных.
     - Отвори, товарищ! До ветру хочу, по нужде надо сходить!..
     Караульный поставил винтовку, послушал, как в темноте посвистывают крыльями дикие утки, перелетавшие на ночную кормежку, и, раскурив цигарку, прижался губами к скважине:
     - Мочись под себя, сердяга. За ночь шароваров не износишь, а на зорьке и в мокрых в царство небесное пустят...
     - Все нам!.. - отчаянно сказал красногвардеец, отходя от двери.
     Сидели плечо к плечу. В углу Подтелков, опорожнив карманы, нарвал груду денег, пришептывая, матерно ругаясь. Покончив с деньгами, разулся и, трогая плечо Кривошлыкова, лежавшего рядом, заговорил:
     - Ясно - нас обманули. Обманули, в господа мать!.. Обидно, Михаиле! Мальчонкой был, бывало, за Дон на охоту пойдешь с отцовой флинтой [флинта - старинное ружье], идешь по лесу, а он - зеленым шатром... К музге пройдешь - утки сидят. Промажу, бывало, и так мне обидно, хучь криком кричи. И вот зараз обидно - промаху дал: вышли б с Ростова на трое суток раньше - значит, не припало б тут смерть примать. Кверху ногами бы поставили всю контру!
     Мученически скаля зубы, улыбаясь в темноту, Кривошлыков говорил:
     - Черт с ними, пускай убивают! И помирать пока не страшно... "Боюсь одного я, что в мире ином - Друг друга уж мы не узнаем..." Будем там с тобой, Федя, встречаться чужие один одному... Страшно!..
     - Брось! - обидчиво гудел Подтелков, кладя на плечи соседа свои большие горячие ладони: - Не в этом дело...
     Лагутин рассказывал кому-то про родной хутор, про то, как дед дразнил его "Клинком" за длинную голову, и про то, как порол его кнутом этот самый дед, захватив на чужой бахче.
     Разные низались в ту ночь разговоры, бессвязные и обрывчатые.
     Бунчук устроился у самых дверей, жадно ловил губами ветерок, сквозивший в дверную щель. Тасуя прожитое, он мельком вспомнил о матери и, пронизанный горячим уколом, с усилием отогнал мысль о ней, перешел в воспоминаниях к Анне, к недавним дням... Это доставило большое умиротворенно-счастливое облегчение. Меньше всего пугали его думы о смерти. Он не ощущал, как бывало, невнятной дрожи вдоль позвоночного столба, сосущей тоски при мысли о том, что у него отнимут жизнь. Он готовился к смерти, как к невеселому отдыху после горького и страдного пути, когда усталость так велика, так ноет тело, что волновать уже ничто не в состоянии.
     Неподалеку от него и весело и грустно говорили о женщинах, о любви, о больших и малых радостях, что вплетала в сердце каждая каждому.
     Говорили о семьях, о родных, о близких... Говорили о том, что хлеба хороши: грач в пшенице уже схоронится - и не видно. Жалковали по водке и по воле, ругали Подтелкова. Но уже сон покрывал многих черным крылом - измученные физически и нравственно, засыпали лежа, сидя, стоя.
     Уже на заре один какой-то, то ли наяву, то ли во сне, расплакался навзрыд; страшно, как плачут взрослые грубые люди, с детства позабывшие соленый привкус слез. И сейчас же лопнула дремная тишина, закричали в несколько голосов:
     - Замолчи, проклятый!
     - Баба!
     - Зуб вырву - за-мол-чи!..
     - Слезу пустил, семьянин!..
     - Тут спят люди, а он... совесть потерял!
     Тот, кто заплакал, хлюпая носом, сморкаясь, притих.
     Совсем установилась было тишина. В разных углах светлели цигарки, но люди молчали. Пахло мужским потом, скученными здоровыми телами, папиросным дымом и пресным бражным запахом выпавшей за ночь росы.
     В хуторе протрубил зорю петух. Послышались шаги, звяк железа.
     - Кто идет? - негромко спросил один из караульных.
     Кашлянув, ему ответил издалека молодой охотливый голос:
     - Свои. Могилу подтелковским идем рыть.
     В лавчушке разом все зашевелилось.
    XXX
     Отряд татарских казаков под командой хорунжего Петра Мелехова прибыл в хутор Пономарев 11 мая на рассвете.
     По хутору сновали казаки-чирцы, вели на водопой коней, толпами шли на край хутора. Петро остановил отряд в центре хутора, приказал спешиться. К ним подошло несколько человек.
     - Откуда, станишники? - спросил один.
     - С Татарского.
     - Припоздали вы трошки... Поймали без вас Подтелкова.
     - Где же они? Не угнали отсюдова?
     - А вон... - Казак махнул рукой на покатую крышу лавчушки, рассмеялся: - Сидят, как куры в курятнике.
     Христоня, Григорий Мелехов и еще несколько человек подошли поближе.
     - Куда ж их, стал быть, направляют? - поинтересовался Христоня.
     - К покойникам.
     - Как так?.. Что ты брешешь? - Григорий схватил казака за полу шинели.
     - Сбреши лучше, ваше благородие! - дерзко ответил казак и легонько освободился от Григорьевых цепких пальцев. - Вон, гляди, им уже рели построили. - Он указал на виселицу, устроенную между двух чахлых верб.
     - Разводи коней по дворам! - скомандовал Петро.
     Тучи обложили небо. Позванивал редкий дождь. На край хутора густо валили казаки и бабы. Население Пономарева, оповещенное о назначенной на шесть часов казни, шло охотно, как на редкое веселое зрелище. Казачки вырядились, будто на праздник, многие вели с собой детей. Толпа окружила выгон, теснилась около виселицы и длинной - до двух аршин глубиной - ямы. Ребятишки топтались по сырому суглинку насыпи, накиданной с одной стороны ямы; казаки, сходясь, оживленно обсуждали предстоящую казнь; бабы горестно шушукались.
     Заспанный и серьезный, пришел есаул Попов. Он курил, жевал папиросу, ощеряя твердые зубы; казакам караульной команды хрипло приказал:
     - Отгоните народ от ямы! Спиридонову передайте, чтобы вел первую партию! - глянул на часы и отошел в сторону, наблюдая, как, теснимая караульными, толпа народа пятится от места казни, окружает его слитным цветистым полукругом.
     Спиридонов с нарядом казаков быстро шел к лавчушке. По пути встретился ему Петро Мелехов.
     - От вашего хутора есть охотники?
     - Какие охотники?
     - Приводить в исполнение приговор.
     - Нету и не будет! - резко ответил Петро, обходя преградившего дорогу Спиридонова.
     Но охотники нашлись: Митька Коршунов, приглаживая ладонью выбившиеся из-под козырька прямые волосы, увалисто подошел к Петру, сказал, мерцая камышовой зеленью прижмуренных глаз:
     - Я стрельну... Зачем говоришь - "нет". Я согласен. - И улыбчиво потупил глаза: - Патронов мне дай. У меня одна обойма.
     Он, бледный Андрей Кашулин, с лицом, скованным сильнейшим злым напряжением, и калмыковатый Федот Бодовсков вызвались охотниками.
     По сбитой плечо к плечу огромной толпе загуляли шепот и сдержанный гул, когда от лавки тронулась первая партия приговоренных, окруженная конвоировавшими их казаками.
     Впереди шел Подтелков, босой, в широких галифе черного сукна и распахнутой кожаной куртке. Он уверенно ставил в грязь большие белые ноги, оскользался, чуть вытягивал левую руку, соблюдая равновесие. Рядом еле волочился смертно-бледный Кривошлыков. У него сухо блестели глаза, рот страдальчески дергался. Поправляя накинутую внапашку шинель, Кривошлыков так ежил плечи, будто ему было страшно холодно. Их почему-то не раздели, но остальные шли в одном белье. Лагутин семенил рядом с тяжеловесным на шаг Бунчуком. Оба они были босы. У Лагутина порванные исподники оголили желтокожую голень, поросшую редким волосом. Он шел, стыдливо придерживая порванную штанину, дрожа губами. Бунчук посматривал через головы конвоиров в серую запеленатую тучами даль. Трезвые холодные глаза его выжидающе, напряженно мигали, широкая ладонь ползала под распахнутым воротником сорочки, гладя поросшую дремучим волосом грудь. Казалось, ждал он чего-то несбыточного и отрадного... Некоторые хранили на лицах подобие внешнего безразличия: седой большевик Орлов - тот задорно махал руками, поплевывал под ноги казаков, зато у двух или трех было столько глухой тоски в глазах, такой беспредельный ужас в искаженных лицах, что даже конвойные отводили от них глаза и отворачивались, повстречавшись случайным взглядом.
     Идут быстро. Подтелков поддерживает поскользнувшегося Кривошлыкова. Приближается белеющая платками в красно-синем разливе фуражек толпа. Исподлобья поглядывая на нее, Подтелков громко, безобразно ругается и вдруг спрашивает, поймав сбоку взгляд Лагутина:
     - Ты что?
     - Поседел ты за эти деньки... Ишь песик-то тебе как покропило...
     - Небось поседеешь, - трудно вздыхает Подтелков; вытирая пот на узком лбу, повторяет: - Небось поседеешь от такой приятности... Бирюк и то в неволе седеет, а ить я - человек.
     Больше они не говорят ни слова. Толпа придвигается вплотную. Виден справа желтоглинный продолговатый шов могилы. Спиридонов командует:
     - Стой!
     И сейчас же Подтелков делает шаг вперед, устало обводит глазами передние ряды народа: все больше седые и с проседью бороды. Фронтовики где-то позади - совесть точит. Подтелков чуть шевелит обвислыми усами, говорит глухо, но внятно:
     - Старики! Позвольте нам с Кривошлыковым поглядеть, как наши товарищи будут смерть принимать. Нас повесите опосля, а зараз хотелось бы нам поглядеть на своих друзьев-товарищей, поддержать, которые духом слабы.
     Так тихо, что слышно, как стукотит о фуражки дождь...
     Есаул Попов, где-то позади, улыбается, желтея обкуренным карнизом зубов; он не возражает; старики несогласно, вразброд выкрикивают:
     - Дозволяем!
     - Нехай побудут!
     - Отведите их от ямы!
     Кривошлыков и Подтелков шагают в толпу, перед ними раздаются, стелют улочку. Они становятся неподалеку, сжатые со всех сторон людьми, ощупываемые сотнями жадных глаз: смотрят, как неумело строят казаки поставленных затылками к яме красногвардейцев. Подтелкову видно хорошо, Кривошлыков же вытягивает тонкую небритую шею, приподнимается на цыпочках.
     Крайним слева стоит Бунчук. Он чуть сутулится, дышит тяжело, не поднимая приземленного взгляда. За ним, натягивая подол рубахи на порванную штанину, гнется Лагутин, третий - тамбовец Игнат, следующий - Ванька Болдырев, изменившийся до неузнаваемости, постаревший по меньшей мере на двадцать лет. Подтелков пытается разглядеть пятого: с трудом узнает казака станицы Казанской Матвея Сакматова, делившего с ним все невзгоды и радости с самой Каменской. Еще двое подходят к яме, поворачиваются к ней спиной. Петро Лысиков вызывающе и нагло смеется, выкрикивает матерные ругательства, грозит притихшей толпе скрюченным грязным кулаком. Корецков молчит. Последнего несли на руках. Он запрокидывался, чертил землю безжизненно висящими ногами и, цепляясь за волочивших его казаков, мотая залитым слезами лицом, вырывался, хрипел:
     - Пустите, братцы! Пустите, ради господа бога! Братцы! Милые! Братушки!.. Что вы делаете?! Я на германской четыре креста заслужил!.. У меня детишки!.. Господи, неповинный я!.. Ой, да за что же вы?..
     Рослый казак-атаманец ударил его коленом в грудь, кинул к яме. Тут только Подтелков узнал сопротивлявшегося и ужаснулся: это был один из наиболее бесстрашных красногвардейцев, мигулинский казак 1910 года присяги, георгиевский кавалер всех четырех степеней, красивый светлоусый парень. Его подняли на ноги, но он упал опять; ползал в ногах казаков, прижимаясь спекшимися губами к их сапогам, к сапогам, которые били его по лицу, хрипел задушенно и страшно:
     - Не убивайте! Поимейте жалость!.. У меня трое детишков... девочка есть... родимые мои, братцы!..
     Он обнял колени атаманца, но тот рванулся, отскочил, с размаху ударил его подкованным каблуком в ухо. Из другого уха цевкой стрельнула кровь, потекла за белый воротник.
     - Станови его! - яростно закричал Спиридонов.
     Кое-как подняли, поставили, отбежали прочь. В противоположном ряду охотники взяли винтовки наизготовку. Толпа ахнула и замерла. Дурным голосом визгнула какая-то баба...
     Бунчуку хотелось еще и еще раз глянуть на серую дымку неба, на грустную землю, по которой мыкался он двадцать девять лет. Подняв глаза, увидел в пятнадцати шагах сомкнутый строй казаков: один, большой, с прищуренными зелеными глазами, с челкой, упавшей из-под козырька на белый узкий лоб, клонясь вперед, плотно сжимая губы, целил ему - Бунчуку - прямо в грудь. Еще до выстрела слух Бунчука полоснуло заливистым вскриком; повернул голову: молодая веснушчатая бабенка, выскочив из толпы, бежит к хутору, одной рукой прижимая к груди ребенка, другой - закрывая ему глаза.
     После разнобоистого залпа, когда восемь стоявших у ямы попадали вразвалку, стрелявшие подбежали к яме.
     Митька Коршунов, увидев, что подстреленный им красногвардеец, подпрыгивая, грызет зубами свое плечо, выстрелил в него еще раз, шепнул Андрею Кашулину:
     - Глянь вот на этого черта - плечо себе до крови надкусил и помер, как волчуга, молчком.
     Десять приговоренных, подталкиваемые прикладами, подошли к яме...
     После второго залпа в голос заревели бабы и побежали, выбиваясь из толпы, сшибаясь, таща за руки детишек. Начали расходиться и казаки. Отвратительнейшая картина уничтожения, крики и хрипы умирающих, рев тех, кто дожидался очереди, - все это безмерно жуткое, потрясающее зрелище разогнало людей. Остались лишь фронтовики, вдоволь видевшие смерть, да старики из наиболее остервенелых.
     Приводили новые партии босых и раздетых красногвардейцев, менялись охотники, брызгали залпы, сухо потрескивали одиночные выстрелы. Раненых добивали. Первый настил трупов в перерыве спеша засыпали землей.
     Подтелков и Кривошлыков подходили к тем, кто дожидался очереди, пытались ободрить, но слова не имели былого значения - иное владело в этот миг людьми, чья жизнь минуту спустя должна была оборваться, как надломленный черенок древесного листа.
     Григорий Мелехов, протискиваясь сквозь раздерганную толпу, пошел в хутор и лицом к лицу столкнулся с Подтелковым. Тот, отступая, прищурился:
     - И ты тут, Мелехов?
     Синеватая бледность облила щеки Григория, он остановился:
     - Тут. Как видишь...
     - Вижу... - вкось улыбнулся Подтелков, с вспыхнувшей ненавистью глядя на его побелевшее лицо. - Что же, расстреливаешь братов? Обернулся?.. Вон ты какой... - Он, близко придвинувшись к Григорию, шепнул: - И нашим и вашим служишь? Кто больше даст? Эх ты!..
     Григорий поймал его за рукав, спросил, задыхаясь:
     - Под Глубокой бой помнишь? Помнишь, как офицеров стреляли... По твоему приказу стреляли! А? Теперича тебе отрыгивается! Ну, не тужи! Не одному тебе чужие шкуры дубить! Отходился ты, председатель донского Совнаркома! Ты, поганка, казаков жидам продал! Понятно? Ишо сказать?
     Христоня, обнимая, отвел в сторону взбесившегося Григория.
     - Пойдем, стал быть, к коням. Ходу! Нам с тобой тут делать нечего. Господи божа, что делается с людьми!..
     Они пошли, потом остановились, заслышав голос Подтелкова. Облепленный фронтовиками и стариками, он высоким страстным голосом выкрикивал:
     - Темные вы... слепые! Слепцы вы! Заманули вас офицерья, заставили кровных братов убивать! Вы думаете, ежли нас побьете, так этим кончится? Нет! Нынче ваш верх, а завтра уж вас будут расстреливать! Советская власть установится по всей России. Вот попомните мои слова! Зря кровь вы чужую льете! Глупые вы люди!


1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ 43 ] [ 44 ] [ 45 ] [ 46 ] [ 47 ] [ 48 ] [ 49 ] [ 50 ] [ 51 ] [ 52 ] [ 53 ] [ 54 ] [ 55 ] [ 56 ] [ 57 ] [ 58 ] [ 59 ] [ 60 ] [ 61 ] [ 62 ] [ 63 ] [ 64 ] [ 65 ] [ 66 ] [ 67 ] [ 68 ] [ 69 ] [ 70 ] [ 71 ] [ 72 ] [ 73 ] [ 74 ] [ 75 ] [ 76 ] [ 77 ] [ 78 ] [ 79 ] [ 80 ] [ 81 ] [ 82 ] [ 83 ] [ 84 ] [ 85 ] [ 86 ] [ 87 ] [ 88 ] [ 89 ] [ 90 ] [ 91 ] [ 92 ] [ 93 ] [ 94 ] [ 95 ] [ 96 ] [ 97 ] [ 98 ] [ 99 ] [ 100 ] [ 101 ] [ 102 ]

/ Полные произведения / Шолохов М.А. / Тихий Дон


Смотрите также по произведению "Тихий Дон":


2003-2024 Litra.ru = Сочинения + Краткие содержания + Биографии
Created by Litra.RU Team / Контакты

 Яндекс цитирования
Дизайн сайта — aminis