Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Полные произведения / Тургенев И.С. / Дворянское гнездо
Дворянское гнездо [21/22]
сознание, и в своих произведениях обыкновенно обращал (сколько позволяли
обстоятельства) внимание на вопрос, стоявший на очереди и уже смутно
начинавший волновать общество" {Добролюбов, т. II, стр. 208.}.
Далее Добролюбов определяет просветительское значение произведений
Тургенева, предшествовавших "Дворянскому гнезду". Героями Тургенева были
"вносители новых идей в известный круг, просветители, пропагандисты, хоть
для одной женской души, да пропагандисты" - и дело их, по мнению критика, в
свое время было очень полезно и благотворно. Но после осознания известных
идей и стремлений в истории общества наступил период их осуществления, когда
"за размышлениями и разговорами должно следовать дело". По заключению
Добролюбова, сознание этой перемены и выразилось в "Дворянском гнезде".
Тургенев "умел поставить Лаврецкого так, что над ним неловко иронизировать,
хотя он и принадлежит к тому же роду бездельных типов, на которые мы смотрим
с усмешкой. Драматизм его положения заключается уже не в борьбе с
собственным бессилием, а в столкновении с такими понятиями и нравами, с
которыми борьба действительно должна устрашить даже энергического и смелого
человека <...> самое положение Лаврецкого, самая коллизия, избранная г.
Тургеневым и столь знакомая русской жизни, должны [служить сильною
пропагандою и] наводить каждого читателя на ряд мыслей о значении целого
огромного отдела понятий, заправляющих нашей жизнью" {Там же, стр.
211-212.}.
Раскрывая свою мысль, Добролюбов пересказывает последний разговор
Лаврецкого с Лизой о счастье, - разговор, в котором последнее слово остается
за Лизой: "...счастье зависит не от нас, а от бога". В пассивности, с
которой Лаврецкий принимает эту чуждую всему его существу философию, и в
самом трагическом завершении темы счастья в романе Добролюбов и видит силу
критической позиции писателя.
О нравственной силе воздействия романа Тургенева высказал свои
впечатления "в том виде, как они сложились тотчас после прочтения
"Дворянского гнезда"", M. E. Салтыков-Щедрин в своем письме к П. В.
Анненкову от 3 февраля 1859 г. "Я давно не был так потрясен", - признается
автор письма, глубоко взволнованный "светлой поэзией, разлитой в каждом
звуке этого романа". Обобщая свою мысль, критик пишет: "Да и что можно
сказать о всех вообще произведениях Тургенева? То ли, что после прочтения их
легко дышится, легко верится, тепло чувствуется? Что ощущаешь явственно, как
нравственный уровень в тебе поднимается, что мысленно благословляешь и
любишь автора? Но ведь это будут только общие места, а это, именно это
впечатление оставляют после себя эти прозрачные, будто сотканные из воздуха
образы, это начало любви и света, во всякой строке бьющее живым ключом..."
{Салтыков-Щедрин, т. XVIII, стр. 144.}.
-----
Идеи и образы "Дворянского гнезда" нашли отклик в ряде позднейших
произведений русской литературы.
Уже в 1859 г. в романе Л. Н. Толстого "Семейное счастье" запечатлелись
некоторые следы влияния Тургенева - ив тональности лирических описаний
природы, и в образах действующих лиц (Сергей Михайлович), и в отдельных
мотивах, сходных с "Дворянским гнездом" (сожаление об уходящей молодости,
надежды на счастье молодого поколения). Особенно заметны тургеневские
настроения в последней главе романа Толстою, где рассказывается о
возвращении героини в старый покровский дом, наполненный "девичьими мечтами"
{См. об этом: Б. Эйхенбаум. Лев Толстой, кн. I. Изд. "Прибой", Л., 1928,
стр. 361-362.}. В 1861 г. появилась повесть Помяловского "Молотов",
продолжавшая многие темы и мотивы "Дворянского гнезда", самое содержание
которой - рассказ о "мещанском счастье", бескрылом стяжательском
существовании, обусловленном нормами буржуазной морали, - было преемственно
связано с этической концепцией "Дворянского гнезда". В "Молотове", как и в
"Дворянском гнезде", повествованию предшествует предыстория героев -
родословная Дороговых. Героиня повести Надя Дорогова зачитывается романами
Тургенева, ее любви сопутствуют тургеневский "Фауст", размышления о счастье
и долге, и самое крушение надежд на полное, истинное счастье объясняется,
как и в "Дворянском гнезде", несовершенством общественного устройства - уже
в иной, не дворянской, а чиновничьей среде.
Популярности "Дворянского гнезда" в значительной мере способствовало
то, что в 1866 г. А. Д. Галахов включил отрывки из романа в "Полную русскую
хрестоматию" (Образцы красноречия и поэзии, заимствованные из лучших
отечественных писателей, ч, II, раздел VI). В конце 70-х годов Н. С. Лесков,
описывая Орел, дважды обращался мыслями к героям "Дворянского гнезда"
("Несмертельный Голован", "Мелочи архиерейской жизни") {См. Н. С. Лесков.
Собрание сочинений, т. VI. М., 1957, стр. 355-356 и 486.}.
Своеобразное развитие проблематика тургеневского "Дворянскою гнезда"
получила в "Пошехонской старине" M. E. Салтыкова-Щедрина (1887-1889).
"...Герои Тургенева не кончают своего дела", - писал о "Дворянском гнезде"
Салтыков-Щедрин в уже цитированном письме к Анненкову.
По-своему довел до конца рассказ об обитателях "дворянских гнезд" сам
Щедрин, показав на примере пошехонских дворян из рода Затрапезных, до какой
степени умственного оскудения, нравственного уродства и бесчеловечности
доходило поместное дворянство в своих массовых, а не лучших, как у
Тургенева, образцах. Преемственность от романа Тургенева подчеркивается у
Щедрина и названием отдельных глав (произведение открывается главой
"Гнездо"), и избранными аспектами повествования (происхождение героя,
система его воспитания, нравственное воздействие природы и общения с
народом, религия, эмоциональная сфера - любовь и брак). При этом автор
постоянно избирает полемическое по отношению к Тургеневу освещение темы,
отрицательное ее толкование: в воспитании детей Затрапезных подчеркивается
отсутствие всяческой системы, в пейзаже родовых гнезд - отсутствие
какой-либо поэтической прелести, как и в самом образе жизни их обитателей -
отсутствие общения с природой. Параллельный эпизод рыбной ловли описывается
как чисто коммерческое предприятие. Бесконечно менявшиеся няньки, забитые и
озлобленные, не рассказывали детям сказок. Любовь и брак, лишенные даже
намека на поэзию, приобретали чудовищно уродливые формы. Наследие
крепостнических времен, "поросших быльем" в период, когда создавалась
"Пошехонская старина", определило многие привычки и "складки" в характерах и
судьбах современников Щедрина, - это и вызвало к жизни произведение,
отправным пунктом для которого послужило "Дворянское гнездо" Тургенева. "В
современной русской беллетристической литературе, - писал Салтыков-Щедрин в
некрологе, посвященном Тургеневу, - нет ни одного писателя <...>, который не
имел бы в Тургеневе учителя и для которого произведения этого писателя не
послужили отправною точкою".
В этом же преемственном русле устанавливается влияние, которое имело
творчество Тургенева, и в частности роман "Дворянское гнездо", на Чехова. В
литературе отмечалось, что Чехов, во многом воспринявший и лиризм Тургенева,
и чуткость его к вопросам "нравственного состава" личности, и гражданскую
требовательность, по-разному относился в различные периоды к "Дворянскому
гнезду", но всегда его ценил как глубокое и поэтическое произведение. В
рассказах "Безнадежный", "Контрабас и флейта" (1885) он высмеивает
обывателей, поверхностно и понаслышке судивших о красотах "Дворянского
гнезда" или засыпавших над его страницами.
Обитатели "дворянских гнезд", поэтические, "полуразрушенные усадьбы во
вкусе Тургенева" вызывали сочувствие молодого Чехова ("Чужая беда"), но в
90-е годы он относится уже иронически к отжившей поэзии прошлого. В образах
"Вишневого сада" много сходного с "Дворянским гнездом", как сходна и сама
ведущая тема (судьбы дворянства на поворотном пункте истории), но симпатия
автора к милым и беспомощным обитателям "вишневых садов", исчезающих с лица
земли, не содержит надежд на какое бы то ни было обновление класса,
историческая роль которого была до конца исчерпана {Г. Князев. О Чехове.
СПб., 1911, стр. 18; М. Л. Семанова, "Тургенев и Чехов. - Ученые записки
Ленинградского госуд. педагог, ин-та им. А. И. Герцена, 1957, т. 134, стр.
180 и следующие.}.
"Дворянское гнездо" продолжало вдохновлять писателей и в дальнейшем. В.
Вересаев в своих воспоминаниях рассказывает, что именно "Дворянское гнездо"
пробудило в нем самом поэтическое вдохновение. Разговор Лаврецкого и Лемма о
музыке вызвал к жизни его первое стихотворение "Звезды" {В. Вересаев. Мои
литературные дебюты (Из воспоминаний). - Журнал "30 дней", 1926, Э 1 (10),
стр. 29.}.
"Дворянское гнездо" неоднократно инсценировалось для русского театра.
Наиболее известна инсценировка П. И. Вейнберга ("Дворянское гнездо". Драма в
4-х действиях. Из романа Тургенева. М., б-ка С. О. Рассохина, 1894) {К. Ф.
Тиандер. П. И. Вейнберг. - Известия ОРЯС, 1909, т. XIV, кн. 4, стр. 146.}. В
этой инсценировке "Дворянское гнездо" долгое время господствовало на сцене
московских и петербургских театров в исполнении лучших русских артистов.
Существовала также инсценировка И. С. Напойкина ("Дворянское гнездо". Драма
в 5 действиях, переделанная из романа И. С. Тургенева. Театральная б-ка И.
С. Напойкина, 1886). Еще одна инсценировка принадлежит Н. И.
Собольщикову-Самарину ("Дворянское гнездо". Повесть в 5 действиях, 13 сцен.
Изд. Собольщикова-Самарина, Кисловодск, 1912).
По мотивам романа Тургенева композитором В. И. Ребиковым в 1916 г. была
создана опера "Дворянское гнездо". Музыкально-психологическая драма в 4-х
действиях, 5 картин, оп. 55. Либретто написано самим композитором.
"ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО" В ИНОСТРАННЫХ ПЕРЕВОДАХ
В переводах на иностранные языки "Дворянское гнездо" стало появляться с
начала 60-х годов прошлого века. Одним из первых был французский перевод,
выполненный В. А. Соллогубом и А. Калонном и авторизованный Тургеневым; он
вышел в свет в Париже в 1861 г. {Une Nichee de gentilshommes, moeurs de la
vie de proviece en Russie. Traduction francaise par le comte Sollohoub et A.
dj" Galonne autorisee par l'auteur. Paris. Dentu, 1861. В этом переводе,
довольно близком к оригиналу, с ведома Тургенева пропущена вся XXIV глава.
Текст этого издания, выпущенный издательством Дантю, в том же 1861 г.
перепечатан в Париже у Этцеля (см. Т, Письма, т. VII, Э 2216). В том же году
"Дворянское гнездо" напечатано в Праге в чешском переводе A. Strauch в
журнале "Prazske Noviny" ("Siechticke hnizdo").} В 1866 г. отрывки из этого
перевода вместе с пересказом всего произведения поместил А. Ламартин в XXII
томе своих "Семейных чтений о литературе" (Cours familier de litterature).
Отзывы французской критики о "Дворянском гнезде" были в общем
благоприятными. Маленькая заметка в. хронике "Русского архива"
свидетельствовала: "В последнее время появилось в иностранной литературе
довольно много переводов повестей И. С. Тургенева, и критика отзывается о
них с особенною похвалою. "Дворянское гнездо" (во франц. переводе "Une
Nichee de gentilshommes") после "Записок охотника" всего более понравилось
читателям" {"Русский архив", 1868, столб. 324-325.}. В последующие
десятилетия "Дворянское гнездо" также пользовалось известностью во Франции;
однако его ценили здесь менее, чем "Рудина" и, в особенности, чем более
поздние романы Тургенева ("Накануне", "Отцы и дети"), с их более яркой,
наглядной и понятной для зарубежных читателей общественной проблематикой.
Этическая направленность "Дворянского гнезда", изображенные в романе картины
из быта русских провинциальных помещиков, своеобразие его женских образов -
все это до конца века оставалось довольно чуждым французской критике и
читателям. Даже Э. - М. де Вогюэ, один из наиболее преданных Тургеневу
истолкователей его творчества, посвятивший "Дворянскому гнезду" несколько
страниц в своей широко известной во всей Европе книге "Русский роман",
сопровождал свои похвалы повествованию о любви Лаврецкого и Лизы Калитиной
некоторыми очень типичными оговорками. Считая, что "Дворянское гнездо" и
впредь будет составлять "одно из лучших оснований литературной славы
Тургенева", Вогюэ все же находил, что роман имеет и недостатки: экспозиция
его не столь удачна, как в "Рудине", родословные действующих лиц образуют
длинноты, ослабляющие интерес к его основному действию; только несравненное
искусство писателя спасает избранный им и обновленный им сюжет от близости к
схемам сентиментальных повестей начала века (к "добродетельным историям для
девиц во вкусе г-жи Коттень"). Впрочем, эпилог "Дворянского гнезда", по
мнению Вогюэ, "является и навсегда останется одним из образцов русской
литературы" {V-te E. M. de Vogue. Le roman russe. Paris, 1886, стр. 169,
172.}. В те же годы Н. С. Лескову казалось, что "добрая половина" типов
русских людей, изображенных русскими писателями, остается "непонятной и
неинтересной" зарубежным читателям. "Характеры тургеневских героев - и те
даже непонятны для французов", - утверждал Лесков и пояснял свою мысль
ссылкой именно на "Дворянское гнездо": "Французский критик, рассуждая о
последней сцене "Дворянского гнезда", понять не мог, как Лиза встречается с
Лаврецким, разбившим ее жизнь, и проходит, опустив глаза в землю, проходит
pas un mot... Да тут надо бы... тут можно бы... И действительно, будь
подобная сцена у французов, они придали бы ей настоящего жару" {A. И.
Фapeсов. Против течений. H. С. Лесков. СПб., 1904, стр. 243.}.
В Германии "Дворянское гнездо" первоначально прошло мало замеченным.
Отдельное издание романа появилось в 1862 г. в Лейпциге, в переводе Пауля
Фукса {Das adelige Nest. Aus dem russischen ubersetzt von Paul Fuchs, 2 Bd.
Leipzig, 1862.} и вызвало только одну рецензию в журнале "Magazin fur die
Literatur des Auslandes", автор которой, Мюберг, сетовал на то, что немецкая
печать никак не откликнулась на это произведение Тургенева. Пытаясь
возбудить к нему интерес немецких читателей, Мюберг дал в своей рецензии
подробный пересказ "Дворянского гнезда"; однако он не достиг особого успеха.
Лишь в 1866 г. в том же журнале Л. Пич, в большой статье о Тургеневе,
остановился вскользь на значении "Дворянского гнезда" для понимания
мировоззрения писателя - мировоззрения, в котором, по мнению критика, "едва
ли в достаточном равновесии находятся понятия вины и наказания" {J.
Eiсhholz. Tur-genev in der deutschen Kritik bis zum J. 1883. -
"Germanoslavica", Bd. l (1931-1932), стр. 47, 51.}. Тем не менее
восторженные ценители "Дворянского гнезда" находились и среди немецких
писателей. Так например, сильное впечатление произвел роман на Т. Шторма, о
чем он писал тому же Л. Пичу; в особенности Т. Шторм потрясен был образом
Лемма, сценой импровизации его в XXXIV главе, гордыми словами, обращенными к
Лаврецкому: "Это я сделал, ибо я великий музыкант" {Blatter der
Freundschaft, mitgeteilt von V. Pauls. Heide in Holst. 1943, 2 Aufl., стр.
143. (Письмо Т. Шторма к Л. Пичу, посланное из Хузума между 14 сентября и 22
ноября н. ст. 1864г.).}.
Более полное и отчетливое понимание исторического и художественного
значения этого произведения Тургенева открылось немецким критикам и
читателям значительно позднее, лишь к концу века, особенно после того, как
роман получил многократную и очень сочувственную оценку в Англии, в Америке,
в скандинавских странах. В XIX-XX веках "Дворянское гнездо" неоднократно
переиздавалось в различных немецких переводах, обсуждалось в посвященных
Тургеневу монографиях и критических статьях и даже оказало воздействие на
некоторых немецких писателей {Под явным влиянием "Дворянского гнезда"
написан, например, роман Э. Кейзерлинга (1855-1918) "Вечерние дома"
(Abendliche Hauser, 1913).}.
Широкое распространение "Дворянское гнездо" получило в Англии и в США.
Уже в 1861 и 1862 годах в английских журналах появились рецензии на
французский перевод романа {"Athenaeum", 1861, vol. XXXVIII, Э 1781, p. 803;
A Russian Romance. - "Saturday Review", 1862, vol. XIII, Э 334, p.
334-336.}; в конце того же десятилетия предпринято было несколько попыток
сделать его английский перевод. Первым и наиболее удавшимся следует признать
тот из них, который принадлежит перу В. Рольстона и издан в Лондоне в 1869
г. под заглавием "Лиза" {Liza. By Ivan Turgenief. Translated from the
Russian by W. R. S. Ralston, London, Chapman and Hall, 1869, 2 vols,
(переиздания 1869, 1873, 1884, 1914, 1923, 1938, 1945).}. Этот перевод
сделан был с разрешения Тургенева, утвердившего и новое заглавие этого
романа для английских читателей. Тургенев просмотрел весь английский текст и
еще до его набора сообщил переводчику ряд замечаний и пояснений к отдельным,
затруднявшим его местам русского оригинала (см. стр. 506, 510-512). В период
совместной работы над этим Изданием Рольстопа и Тургенева окончательно
установились их близкие дружеские отношения, стала более постоянной и частой
их переписка; поэтому Рольстон имел возможность предпослать своему изданию
следующие слова: "Посвящено автору его другом-переводчиком" и высказать в
предисловии несколько суждений о романе, ставшем одним из любимых его
произведений. Перевод стоил Рольстону огромного труда и во многих отношениях
может считаться образцовым: он переиздавался много раз в Англии и Америке и
был сочувственно отмечен критикой {M. Turgenief's Liza. "Every Saturday",
1869, Э 203, p. 656; "Saturday Review", 1869, vol. XXVIII, Э 718, pp.
163-164; американское переиздание романа приветствовал в своей статье
будущий видный писатель У. Д. Хоуэллс (W. D. Howells), "Atlantic Bonthly",
1873, Э XXXI, p. 239-241. См. Olov W. Frусkstedt. In Quest of America. A
Study of Howells. Early Development as a Novelist, Upsala, 1958, pp.
167-172, 176, 178.}.
Свидетельством широкой популярности "Дворянского гнезда" в Англии и
Америке может служить большое количество изданий романа, многократно
выпускавшегося в новых переводах и под самыми разнообразными заголовками:
буквальный перевод русского заглавия представлял явные стилистические
трудности. В английских переводах заглавие варьировалось на разные лады (A
Nest of Gentlefolk, A Nest of the Gentry, A Nest of Nobles, A Noble Nest, A
Nobleman's Nest и в 1914 г. даже почти юмористически звучащее - A Nest of
Hereditary Legislators"). В самом конце века в соперничество со срыреводом Рольстона вступил новый английский перевод "Дворянского гнезда", выполненный Констанцией Гарнетт под заглавием "A House of Gentlefolk" (напечатан в 1894 г., во втором томе ее известного "Собрания сочинений" Тургенева); этот перевод также издавался очень часто (1900, 1911, 1913, 1914, 1915, 1917, 1920, 1921, 1922, 1930 и т. д.) {Turgenev in English. A. Checklist of Works by and about him. Compiled by R. Yachnin and D. H. Stam. N. Y., 1962.}. На рубеже двух столетий, в период нового увлечения творчеством Тургенева, именно этот перевод закрепил в сознании английских читателей представление о "Дворянском гнезде" как об одном из шедевров русской и мировой литературы.
Английские и американские исследователи усматривают многочисленные и
весьма заметные следы тщательного и любовного изучения "Дворянского гнезда"
в произведениях, принадлежащих писателям стран английского языка. Это
воздействие чувствуется, например, в ранних романах Генри Джеймса
(1843-1916), лично знавшего Тургенева и считавшего себя его верным учеником,
например" в "Дейзи Миллер" (1878), героиня которого не раз сопоставлялась с
Лизой Калитиной, особенно в романе "Американец" (The American, 1877),
затрагивающем проблемы долга и больной совести в их тургеневском понимании;
сюжетное построение этого романа Джеймса, повествующего о трагической любви
Ньюмена и Клэр, и самые образы действующих лиц близко соответствуют рассказу
о Лаврецком и Лизе Калитиной {D. Lernеr. The influence of Turgenev on Henry
James. The Slavonic Year book, 1924, vol. XX, p. 44; G. Phelps. The Russian
Novel in English Fiction. London, 1956, стр. 79-80.}. Отмечено влияние
"Дворянского гнезда" и на произведения англо-ирландского писателя Джорджа
Мура (1852-1933), который также был знаком с Тургеневым и высоко ценил его
творчество. Героиня повести Мура "Ивелин Инне" (Evelyn Innes, 1898) имеет
черты сходства с Лизой Калитиной, но основа ее религиозности католическая и
с мистическим уклоном; любовь уводит ее от жизни в монастырь, как и Клэр в
"Американце" Джеймса. О том, что, создавая свое произведение, Дж. Мур имел
перед глазами "Дворянское гнездо" в качестве образца, свидетельствует такой
персонаж "Ивелин Инне", как сэр Оуэн - сколок с тургеневского Паншина. В
более позднем романе Мура "Озеро" (The lake, 1905) мы находим новую вариацию
истории Лаврецкого и Лизы в повествовании об Оливере и Норе {R. A. Gellmann,
Turgenev in England and America. Urbana, 1941, p. 151; G. Phelps, стр.
102.}.
Сильное влияние Тургенева испытал на себе также Джон Голсуорси
(Galsworthy, 1867-1933). В своих критических статьях Голсуорси неоднократно
возвращался к истолкованию творчества Тургенева, а в художественной прозе
давал чувствовать тесные связи, роднящие ее с многими произведениями (прежде
всего с романами) русского писателя. В небольшой повести Голсуорси,
составляющей "интерлюдию" между первым и вторым томами "Саги о Форсайтах" -
"Indian summer of a Forsyte" (1917) {В русских переводах эта повесть
Голсуоисд известка под заглавиями: "Последнее дето Форсайта" или "Последний
луч старого Форсайта".}, заключительные ее страницы, описывающие последний
сон и смерть старого Джолиона в саду перед террасой его дома в Робин Хилле,
- как предполагают английские критики, - созданы под непосредственным
воздействием эпилога "Дворянского гнезда" {G. Phelps. The Russian Novel in
English fiotton, London. 1956, стр. 123. Здесь говорится также о
воздействиях "Дворянского гнезда" на творчество Дж. Конрада (стр.
127-130).}.
Разнообразны и многочисленны влияния романа Тургенева в скандинавских
литературах, в частности в датской, где в последней четверти XIX века среди
молодых прозаиков создалась целая "школа Тургенева". "Дворянское гнездо"
было издано впервые в датском переводе В. Меллера в Копенгагене в 1875 г.
(переиздано в 1890 и 1910 годах), но читалось в Скандинавии и во французских
и в немецких переводах. В небольшом творческом наследии рано умершего
норвежского писателя Кристиона Эльстера (1841-1881), всецело проникнутом
воздействиями Тургенева, и переводчика (с немецкого) "Рудина" и "Накануне",
есть роман "Опасные люди" ("Farligc Folk", 1881), в котором еще Георг
Врандес усмотрел своеобразный вариант "Дворянского гнезда". В образах Кнута
Хольста и Корнелии К. Эльстор еще раз воспроизвел здесь душевную драму
Лаврецкого и Лизы, истолковав ее на норвежском бытовом фоне и в соответствии
с датско-норвежскими литературными традициями, но в явно тургеневской
художественной манере {G. Brandes. Samlede Skriiter. K0benhavn, 1900, III,
стр. 422; К. Тиандеp, Датско-русские исследования, вып. II. СПб., 1913, стр.
231-246; J. Nilsson, Kristian Elster. Lund, 1942, стр. 223-224.}. Среди
ранних произведений датского писателя Германа Банга (1858-1912), в свою
очередь, есть роман "У дороги" ("Ved vejen", 1886), который принято считать
своего рода подражанием "Дворянскому гнезду". Действие этого романа
развертывается в датской провинции, в узком, замкнутом мещанском мирке
местной интеллигенции. Роль Лизы играет здесь Катинка, жена начальника
маленькой железнодорожной станции, Бая, обывателя и пошляка, роль Лаврецкого
- молодой агроном Хус (функции В. П. Лаврецкой в датском романе выполняет
Бай). История их сильной безнадежной любви, искусственно пресеченной в самом
своем расцвете, рассказана Бангом с нежным лиризмом, но в очень
пессимистических тонах, усиленных ироническими и сатирическими тенденциями в
описании той провинциальной бытовой среды, жертвами которой являются Хус и
Катинка {Johan Fjord Jehsen. Turgenjev i dans andsliv. Kobenhavn, 1961, стр.
224-225.}. "Дворянское гнездо" переведено было также на многие другие
иностранные языки и давно уже сделалось одним из классических произведений
мировой литературы.
...по-ихнему, со львами да со зверями знакомство вела. - В Англии и во
Франции в конце 30-х - начале 40-х годов XIX века слова "лев" и "львица"
обозначали светских модников и модниц. В этом смысле ими широко пользовались
очеркисты этих лет (Т. Якимович. Французский реалистический очерк 1830-1848
годов. М., 1963, стр. 88, 283-285). Тогда же эти слова получили широкое
распространение и в русской печати и в быту (см. А. В. Дружинин. Собр. соч.,
т. V, СПб. 1865, стр. 311-312, и наст, изд., т. V, стр. 588). В применении к
облику В. П. Лаврецкой термин "львица" получал определяющий смысл; поэтому
Тургенев вкладывает его поочередно в уста тех, с кем она знакомится у
Калитиных по возвращении из Парижа: "Скромна, скромна, а уж точно львица", -
отзывается о ней сама Марья Дмитриевна; настоящей заграничной львицей
представляется она Паншину и Гедеоновскому (см. гл. XL).
...тасуя парты между двумя робберами или после удачного "большого
шлема"... - Роббер - в висте, винте, бридже и других карточных играх - круг
игры, состоящий из трех отдельных партий. Большой шлем - термин, относящийся
к тем же карточным играм и обозначающий выигрыш всех тринадцати взяток.
Я не мог найти здесь увертюру "Оберона"... - "Оберон" (1826) -
последняя опера немецкого композитора Карла Мариа Вебера (1786-1826) на
волшебно-рыцарский сюжет по поэме Виланда. Хотя в Петербурге "Оберон" Вебера
был дан немецкими артистами в концертном исполнении 12 декабря 1837 г. и 22
февраля 1838 г. (Тургенев жил в то время в Петербурге) и вызвал к себе
интерес меломанов ("Художественная газета", 1837, Э 24, и "Северная пчела",
1838, Э 13; автором статьи во второй из названных газет был скрывшийся под
псевдонимом В. Ф. Одоевский. См. В. Ф. Одоевский. Музыкально-литературное
наследие. М., 1956, стр. 150-153), . но широкой популярностью пользовалась
только увертюра к "Оберону" в переложении для рояля, ставшая излюбленной
репертуарной пьесой. Введенная в моду "Societe des concerts" (Парижской
консерватории), эта увертюра, отличавшаяся увлекательной силой и огнем,
превосходящая "предшествующие увертюры Вебера драматическим единством
композиции, в конце 30-40-х годах нередко исполнялась и в Петербурге
иностранными и русскими пианистами (там же, стр. 175-176). В Париже "Оберон"
полностью был поставлен лишь в 1852 г.
Луна плывет высоко над землею... - Для романса Паншина Тургенев
воспользовался собственным стихотворением, посвященным А. Н. Ховриной
(1840), остававшимся в то время не напечатанным (см. наст, изд., т. I, стр.
339, 490, 599). Стихотворение это навеяно чтением Гейне ("Der Mond ist
aufgegangen" из цикла "Die Heimkehr", 1823-1824); оно начинается свободным
переложением первых четырех строк немецкого подлинника (Тургенев сам
указывает на это в черновом автографе "Дворянского гнезда" - см. варианты,
стр. 310). Впоследствии это стихотворение стало хрестоматийным (см. его,
например, в "Русской музе" П. Ф. Якубовича-Мелыпина под Э LVII) и
действительно было положено на музыку И. Калашниковым в 1881 г.
...Шекспира в шлегелевском переводе. - Речь идет о ставшем в Германии
классическим стихотворном переводе драматических произведений Шекспира,
выполненном Августом Вильгельмом Шлегелем (Shakespeares Dramatische Werke,
ubersetzt von A. W. Schlegel. Berlin, 1797-1810). Указание Тургенева, что
Лемм читал Шекспира именно в этом пзреводе, следует рассматривать не только
как хронологическое; на всем этом переводе лежит колорит романтического
восприятия Шекспира.
Aneh'ip sono pittore (Я тоже художник). - По итальянской легенде, эти
слова произнес художник Антонио Корреджо (1494-1534) перед одной из картин
Рафаэля.
...раздушенная амброй a la Richelieu... - Тургенев имеет в виду Луи
Франсуа Армана Ришелье (1696-1788), который хотя и имел титул маршала
Франции, но был более известен своими скандальными похождениями и интригами
как светский повеса, щеголь и законодатель мод времен регентства и Людовика
XV. Апокрифические "мемуары" маршала Ришелье (1790) дают типические картины
разложения французской аристократии перед революцией. А. Брийа-Саварен в
своей "Физиологии вкуса" (1825) упоминал, что если смолистый и резкий "запах
амбры, употреблявшийся вместо духов, мог казаться вредным некоторым имеющим
изысканные восприимчивые нервы, то принятая внутрь амбра считалась
тонизирующим и веселящим средством", и что "маршал Ришелье имел обыкновение
жевать ароматические таблетки из амбры" (A. Brillat-Savarin, Physiologie du
gout ou meditations de gastronomie transcendante". Paris, 1838, стр. 418).
...эмалевой табакеркой работы Петита... - Эмалевые табакерки,
расписанные знаменитым живописцем по вмали Петито (Jean Petito, 1607-1691),
были в моде во Франции при дворах королей Людовика XV и Людовика XVI. После
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
[ 19 ]
[ 20 ]
[ 21 ]
[ 22 ]
/ Полные произведения / Тургенев И.С. / Дворянское гнездо
|
Смотрите также по
произведению "Дворянское гнездо":
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
