Есть что добавить?
Присылай нам свои работы, получай litr`ы и обменивай их на майки, тетради и ручки от Litra.ru! |
|
 / Критика / Пушкин А.С. / Разное / Речь о А.С.Пушкине
Речь о А.С.Пушкине [2/2]
Автор статьи: Аксаков И.С.
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В забавах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира.
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира.
Быть может, в_с_е_х н_и_ч_т_о_ж_н_е_й он {23}...
Что должен был испытывать в глубине своего духа носитель таких великих
божественных даров в те минуты, когда сознавал свое "ничтожество"?..
Некоторым покажется, пожалуй, странным эпитет "важный", и они укажут на
множество стихов эротического и вообще легкомысленного содержания. Правда,
их немало; но все эти стихотворения запечатлены характером шалости, забавы
молодого таланта, хотя бы иногда и непозволительной, в которой и сам Пушкин
потом горько раскаивался. Все же это только избыток жизни, плеск играющих
волн на поверхности глубоких вод. Но поэт весь преображался, лишь
...божественный глагол
До слуха чуткого коснется, -
и становился "взыскательным художником", для которого
Прекрасное должно быть величаво {25}.
И никогда в своем храме, пред алтарем, не священнодействовал он пороку
как принципу, не служил умышленному холодному разврату и божественным
глаголом не сеял коварно безнравственности. Напротив, все его сколько-нибудь
серьезные произведения оставляют здоровый след в душе читателя. Он как
художник сам творит, в той или другой форме, суд над своими героями, и даже
Онегин, многими своими сторонами вполне сочувственный Пушкину, обличен и
пристыжен Татьяной, - простой, в русской деревне возросшей, умной Татьяной.
Эта, бесспорно из всех героинь Пушкина им наиболее любимая и чтимая,
остается, как известно, верна своему долгу. Такая простая по-видимому, но в
сущности трагическая нравственная развязка романа навлекла и на Пушкина, и
даже на бедную Татьяну упреки некоторых русских критиков, так что со стороны
Пушкина это был своего рода смелый поступок художественной правды!
При всех таких русских свойствах поэзии Пушкина можно ли толковать
с_е_р_ь_е_з_н_о о каком бы то ни было влиянии на него Байрона? Не было
гениев более друг другу, по природе своего творчества, противоположных.
Впечатлительный Пушкин, разумеется, восхищался Байроном, мог даже увлекаться
им временно и называть его властителем дум (впрочем, не лично своих, а
"наших", т е века), мог иногда заимствовать у него какую-либо
внешнюю черту или форму, именно в "Бахчисарайском фонтане" (на что и сам
указывает), но Пушкин же и судил его строго. Он называет Байрона "поэтом
гордости", "мрачным как море" {25}. Пушкин же был поэтом дневного белого
света, а личной гордости в нем нет и тени. Но уж чему он вовсе не был
причастен, так это б_а_й_р_о_н_и_з_м_у, т е тому направлению в умах
и жизни, которое было навеяно мощной, субъективной поэзией Байрона. Он
обличил и осудил это направление и в лице Алеко в "Цыганах" ("гордого
человека", который "лишь для себя хочет воли"), и в лице самого Онегина (как
я уже говорил), этого "москвича в гарольдовом плаще", вечно, по словам
Пушкина же, "преданного безделью" и "томящегося душевной пустотой". Но нигде
так гениально, умно, метко и притом сжато не заклеймен этот тип со всеми
своими разветвлениями (долго и потом лелеянный в нашем обществе и
литературе), как в следующих стихах. Онегин оставил у себя в библиотеке
только
Певца Гяура и Жуана,
Да с ним еще два-три романа,
В которых отразился век,
И современный человек
Изображен довольно верно:
С его безнравственной душой.
С_е_б_я_л_ю_б_и_в_о_й и с_у_х_о_й,
М_е_ч_т_а_н_ь_ю п_р_е_д_а_н_н_о_й б_е_з_м_е_р_н_о,
С е_г_о о_з_л_о_б_л_е_н_н_ы_м у_м_о_м,
К_и_п_я_щ_и_м в д_е_й_с_т_в_и_и п_у_с_т_о_м! {26}
Много и прекрасно было говорено об о_б_ъ_е_к_т_и_в_н_о_с_т_и Пушкина,
т е об этой способности постигать предмет в нем самом, как он
действительно есть, и воспроизводить его в его собственной правде. Я позволю
себе только высказать мнение, что эта способность опять-таки гнездится в
глубинах русского духа. Едва ли не воспитывается она в русском народе самым
общинным и хоровым строем его жизни, мало благоприятствующим развитию
субъективности и индивидуализма. Думаю также, что и самый наш внешний
простор, ширь этого народного союза и братского чувства в объеме свыше
полусотни миллионов сердец, все это не может из способствовать некоторой
широте духа и многосторонности понимания. Нам легче быть объективнее, чем
кому другому. Кроме того, русский человек, непричастный истории европейского
Запада, поставлен в выгодное относительно его положение уже потому, что
может обозревать его извне, судить о нем с той свободой и всесторонностью,
которой мешают национальные междоусобные пристрастия местных западных
писателей. Русское искусство и в этом отношении предварило нашу русскую
науку, еще далеко не освободившуюся из своего духовного плена... Образцом
такого объективного постижения являются у Пушкина все его воспроизведения
европейской жизни. Возьмите, например, его "Сцены из рыцарских времен" - это
мастерское творение, еще недостаточно оцененное критикой, "Скупой рыцарь",
"Каменный гость", самое послание к Юсупову с блестящим очерком Европы конца
прошлого века {27}, и пр и пр. Самые заимствования у иностранных
писателей (и не у одних только европейских) и так называемые "подражания"
становятся у Пушкина, опять-таки вследствие его объективной способности,
вполне самостоятельными созданиями и даже выше, большей частью, подлинников
или образцов. Таковы: "Пир во время чумы", стихотворение из Вуньяна {28},
подражания Алкорану {29}, "Песни западных славян", заимствованные у Мериме,
и множество других.
Не могу пройти молчанием упрек, делаемый Пушкину в аристократизме или
чванстве своим старинным родом, выразившемся будто бы, между прочим, в его
"родословной Езерского" {30}. Упрек истинно забавный и относительно
аристократизма несправедливый уже потому, что наши аристократы, к сожалению,
весьма мало интересуются своими историческими предками. Пушкин действительно
знал и любил своих предков. Что ж из этого? Выло бы желательно, чтоб связь
преданий и чувство исторической преемственности было доступно не одному
дворянству (где оно почти и не живет), но и всем сословиям; чтобы память о
предках жила и в купечестве, и в духовенстве, и у крестьян. Да и теперь
между ними уважаются старинные ч_е_с_т_н_ы_е р_о_д_ы. Но что в сущности
давала душе Пушкина эта любовь к предкам? Давала и питала лишь живое,
здоровое и_с_т_о_р_и_ч_е_с_к_о_е чувство. Ему было приятно иметь через них,
так сказать, реальную связь с родной историей, состоять как бы в
историческом свойстве и с Александром Невским, и с Иоаннами, и с Годуновым.
Русская летопись уже не представлялась ему чем-то отрешенным, мертвою
хартиею, но как бы и семейною хроникою. Зато уж как и умел он воспроизвести
в своей поэзии простую прелесть летописного языка и самый образ русского
летописца (в "Борисе Годунове")! Он и в современности чувствовал себя всегда
как в исторической рамке, в п_р_е_д_е_л_а_х ж_и_в_о_й,
п_р_о_д_о_л_ж_а_ю_щ_е_й_с_я и_с_т_о_р_и_и. Посмотрите, как чутко отзывается
он на все истинно великие русские события своей эпохи, как горячо принимает
к сердцу и честь, и славу, и самое внешнее достоинство России; какой
негодующий стих бросает он в ответ "Клеветникам России", скликавшим всю
Европу в новый против нас крестовый поход! Пушкин был живой русский,
и_с_т_о_р_и_ч_е_с_к_и ч_у_в_с_т_в_о_в_а_в_ш_и_й человек и не принадлежал к
числу доктринеров, которые не смеют отдаться самым простым, естественным
движениям русского чувства без справок с своей доктриной, Пушкин любил
русский народ не отвлеченно, а вместе с той реальной исторической формой, в
которую он сложился и в которой живет и действует в мире, - любил и
р_у_с_с_к_у_ю З_е_м_л_ю и р_у_с_с_к_о_е г_о_с_у_д_а_р_с_т_в_о, содержа их в
своей душе в том тесном любовном союзе, в каком содержит их и душа народа,
вопреки всех временных ошибок и уклонений государственной власти. Но никогда
не слагал он хвалебных од живым носителям этой власти, а если и "пел" их, то
повинуясь лишь искреннему, прекрасному движению сердечного сочувствия и
т_а_й_н_о, между ближайшими друзьями, не предназначая стихов для печати.
На лире скромной, благородной,
Земных богов я не хвалил
И силе, в гордости свободной,
Кадилом лести не кадил.
Свободу лишь умея славить,
Стихами жертвуя лишь ей,
Я не рожден царей забавить
Стыдливой музою моей {31}.
Но в то же время он "Елисавету тайно пел". В день лицейской годовщины
19 октября 1825 г., в послании к друзьям, за кого предлагает и пьет первый
кубок сосланный, у себя в деревне, поэт?
Друзья мои, простим ему гоненье:
Он взял Париж и основал Лицей! {32}
Его стихи "Друг и Поэт" {33}, где воспевается посещение Наполеоном
чумных, были вызваны великодушным поступком государя Николая Павловича,
который, узнав о появлении холеры в Москве, помчался в Москву (а холера
считалась тогда наравне с чумой), куда и приехал вечером, в оцепленный
город, - на что и намекается стихами:
Или Москва пустынно блещет,
Его приемля, и молчит...
Но никто не разумел этого намека, даже стихи были напечатаны без
подписи Пушкина в "Телескопе". Один Погодин был посвящен Пушкиным в тайну и
открыл ее печатно лишь после смерти нашего благороднейшего из поэтов.
Сохраняя всегда во всем полную нравственную свободу и независимость
художника, Пушкин не был певцом ни официальных торжеств, ни официального
величия; был чужд и слепого, узкого национального эгоизма, Россия для него
имела широкое историческое "предназначение" не только славянское, но и
мировое. Он возглашает не проклятие Наполеону, виновнику памятного ему
нашествия на Москву 1812 года, а хвалу:
Хвала! Он р_у_с_с_к_о_м_у н_а_р_о_д_у
Высокий жребий указал
И миру вечную свободу
Из мрака ссылки завещал {34}, -
а когда в 1829 году русские войска двинулись к Константинополю, он напоминал
им, что они только "снова обрели старый, олеговский еще путь" {35}... Да,
Пушкин был живой русский, исторически чувствовавший человек. Историческое
чувство, историческое сознание!.. Да ведь это значит - уважение к своей
земле, признание прав своего народа на самобытную историческую жизнь и
органическое развитие; постоянная память о том, что пред нами не мертвый
материал, из которого можно лепить какие угодно фигуры, а живой организм,
великий, своеобразный, могучий народ русский, с его тысячелетнею историей!
Да не в том ли вся сумма наших бед и зол, что так слабо в нас во всех, и в
аристократах, и в демократах, русское историческое сознание, так мертвенна
историческое чувство!
Я, конечно, не исчерпал своей задачи, но, кажется, все же несколько
уяснил, в чем я вижу русскую стихию поэзии Пушкина. Это был первый истинный,
великий поэт на Руси я первый истинно-р_у_с_с_к_и_й поэт, а по тому самому и
народный, в высшем значении этого слова. Он и до сих пор самый русский из
всех наших поэтов. Он первый внес п_р_а_в_д_у в мир русской поэзии и
разрешил плен русского народного духа в доступной ему сфере искусства. Как
орел парит над нами и до сих пор его поэтический гений, широко простирая
крылья, никем доселе не опереженный, - вовеки гордость, слава и любовь
русской земли!
Не все, конечно, стороны народной жизни и духа нашли себе выражение в
созданиях Пушкина; тем не менее мы еще только теперь начинаем дорастать
нашим сознанием до смысла всех тех откровений, которые таятся в глубинах его
поэзии. И не одному только искусству указал он путь, но всей вообще русской
мысли, во всех ее разнообразных проявлениях, в слове и в жизни.
Пусть же воздвижение ему памятника станет в самом деле событием и новой
эрой в нашей общественной жизни. Пусть изваянный в меди образ этого
всемирного художника и русского народного поэта неумолчно зовет чреды
сменяющихся поколений к труду народного самосознания, к плодотворному
служению и_с_т_и_н_е на поприще п_р_а_в_д_ы н_а_р_о_д_н_о_й, - чтобы
сподобиться наконец русской "интеллигенции" стать действительным высшим
выражением русского народного духа и его всемирно-исторического призвания в
человечестве!
Добавил: Liczeist
[ 1 ]
[ 2 ]
/ Критика / Пушкин А.С. / Разное / Речь о А.С.Пушкине
|
Смотрите также по
разным произведениям Пушкина:
|
Регистрация
Дизайн сайта — aminis
